Дорога сильных. На пороге мира
Шрифт:
– Не твое дело.
Виктор вздохнул.
– Лин, не начинай, а?
Девушка фыркнула, ладони ее уверенно отправили оружие в ножны на поясе. Нож полагался каждой взрослой свободной девушке, но только Линда хваталась за него с такой охотой.
– Ни Хильды, ни Торна, – задумчиво проговорил Виктор. – И Дениса увели.
– Чего?!
Одна из девчонок тоненько вскрикнула во сне, другая на нее заворчала.
– Тише ты! – шикнул на девушку парень, – всех перебудишь…
Он сказал что-то еще, но Мия его уже не слышала. Сердце бухнуло, пульсация затопила тело, отдаваясь
– Ты чего?
Линда уселась рядом, красивое лицо исказилось тревогой. Мия сморгнула слезы.
– Не знаю, – прошептала она. – Там… что-то творится. И мне надо на воздух.
Парень с девушкой переглянулись и, не сговариваясь, повели – едва не потащили – ее к выходу.
За дверью, в общем зале, было тихо, похрапывал только, прикорнув на лавке, кто-то из воинов. Еще два голоса слышались от угла, где хранили воду в бочках, и Мия, шепча заветное «пусть нас не увидят», обогнула столы со скамьями и шагнула за порог.
– Ну как, легче?
Девочка глубоко вздохнула.
– Да, но…
Ночной воздух, пахнущий свежестью, соснами и дымом жаровен, едва не звенел от творимой магии. Повела пальцами, будто окуная их в поток, и нахмурилась.
– Плохо, – уронила она и облизнула пересохшие губы. – Если бы магия была водой, я бы сказала, что она соленая и пахнет металлом. И…
– Кровью, – произнес Виктор.
Девочка метнула на него взгляд. Тоже чует? Нет, не может быть.
– Иди-ка в кровать…
– Нет.
Она не стала объяснять, что чувствует за спиной чужое недоумение: вроде и видел кого, но – кого? И видел ли? Но назад сейчас не вернуться, такие трюки легко не выходят. А значит, надо идти вперед.
Туда, откуда магией «пахнет».
Зачем? Сама себе бы не ответила.
Она метнулась от двери, двигаясь вдоль стены. За спиной чертыхнулись тихо, в несколько шагов догнали. За руки хватать не стали, и на том спасибо.
– Там, – сказала она, огибая очередной сарай и останавливаясь на границе света.
Маленькая деревенская площадь, на другой стороне – дом, старый, длинный, на невысокой крыше трава проросла. Не дом, а сарай для скота какой-то. Может, таким и был – до всего этого.
– И что там? – нетерпеливо спросила Линда.
Мия стиснула пальцами плотную ткань юбки. Она могла бы сказать, что людских эмоций так далеко не чует, а в магии, как Павел или Рита, не разбирается. Да и что магия эта – грязная, на крови замешенная – там есть, поручиться не может.
– Не знаю, – ответила Мия и опустила голову.
От Линды дохнуло раздражением, но девушка быстро взяла себя в руки. Улыбнулась, шепнула:
– Ничего. В любом случае это интересно.
Мия скривились. Все они считали ее если и не больной, то… с особенностями. И Линда не исключение. Девушка была неизменно доброжелательна, но всегда так осторожна, словно опасалась ненароком обидеть или спровоцировать паническую атаку. Это
– Хильда.
Девочка вздрогнула, оглядываясь, и Виктор кивком указал на дом-сарай. Дверь уже закрывалась, но Мия успела разглядеть в освещенном проеме знакомый силуэт. Ведьма захромала через площадь, мимо жаровни, у которой грелась парочка мужчин. Огонь выхватил из темноты ее наряд – сапоги на шнуровке, какие бывают у воинов и охотников, синяя шерстяная юбка, рубашка и шолла – накидка-фартук с двумя большими карманами. Женщина сделала пару шагов, и осветились темные с проседью волосы под косынкой и лицо: крупный нос, губы, сжатые в линию. Черные глаза глянули, казалось, прямо на Мию, и девочка шарахнулась в тень. Сердце бухнуло, заколотилось.
– …Мия, – донеслось как сквозь вату.
Виктор схватил за плечи, развернул к себе.
– Слышишь меня?
Она медленно кивнула.
– В комнату возвращайся. Только не здесь, а через конюшню. Увидит кто – говори, что приспичило выйти, заблудилась. Поняла?
Легонько сжал ее плечи, и она будто очнулась.
– Я не смогу. Я врать не умею.
– Самое время научиться, – пробормотала Линда.
– А вы?
Парень глянул на девушку, та высунулась из-за угла и, шипя что-то недоброе, сразу же отпрянула.
– Не успеет.
– Мы отвлечем, – сказал Виктор, и губы его дрогнули в шальной усмешке.
Девочка кивнула, с изумлением наблюдая, как рука парня скользнула Линде на талию, притянула ближе, уверенно, словно это дело обычное. «Сейчас огребет», – болезненным любопытством застучало в голове. Врежет она как пить дать, или словом, или чем-то более материальным. Кулаком, например.
Не врезала.
– Беги уже.
Ладошка Линды пристроилась на плече у Вика.
– С ума сойти, – прошептала Мия и, держась стены дома, быстро зашагала к воротам сарая, приспособленного под конюшню.
За спиной послышался гневный окрик Хильды, голоса ребят, которые виновато оправдывались. Девочка не обернулась, сосредоточилась лишь на ощущениях и дороге. Небо на востоке светлело, следовало спешить. Джеррские ночи в конце весны короткие, а летом солнце и вовсе едва заходит. Север, что тут скажешь.
Вот и конюшня. Обогнуть ее, пройти огородами вдоль частокола – на этом участке охрана редко встречается – и окажешься возле дома. Дома… эх! Мия замерла, ткнулась лбом в стену. Тихо, как же там тихо! Тепло, темно, тихо. Спрятаться бы ото всего. Зажмуриться и поверить, что, когда откроешь глаза, все исчезнет, словно дурной сон.
Нет. Не выйдет.
Она – здесь. Сейчас. И надо бы не высовываться из спальни, даже если не спишь. Сидеть тихонькой мышкой, притворяться, что все нормально, что она всем довольна и странные сны и ритуалы не смущают совсем.
Ей не нужны ответы.
Но она – здесь. И может что-то узнать. Не для себя, для других. Для Витьки, что таится, но тянется к истине. Тимура, вечно хмурого, с закрытыми для нее мыслями, но такого открытого в остальном. Линды, что мечется, не доверяя своей памяти, не зная, где истина, а где ложь. Для тех, кого считает друзьями.