Дорога сквозь мёртвую и живую
Шрифт:
Я могу одним ударом пальца убить любого человека. Для некоторых точек мне даже не надо удара или прикосновения к коже. Достаточно просто поднести палец точно к этой точке.
Для меня убить или искалечить такого, как Халеф, – это просто. Победить и не забрать здоровье – задача из более трудных категорий.
Но не зря я был лучшим учеником Захри. Не зря Захри заставлял меня долго играться с приговорёнными к смерти преступниками, обездвиживая их на время и снова заставляя драться или в этот день, или на следующий.
Не
Не хотел я убивать или калечить Халефа. И не только потому, что обещал Ору. Неожиданно для себя я почувствовал, что нравится мне этот парень.
Короткий жёсткий удар пальцем в точку между правым плечом и грудной мышцей – и правая рука Халефа повисла как плеть. Мягкий чистый уход от попытки захвата левой рукой и несильный удар – прикосновение в точку подмышкой левой руки. И опять жёсткий удар пальцами в мышцу левого бедра. Как укусы мангусты.
Всё. Можно возвращаться и доедать свой ужин. Я подошёл к Ору, и мы вернулись в таверну.
– Что будет с Халефом? – спросил Ор.
– Похромает денёк и придёт в норму, – ответил я равнодушно.
– Я в тебе не сомневался. С меня причитается.
– Да нет. Я думаю, это с меня причитается. Спасли Вы меня сегодня, дядя Ор. Я теперь про себя много нового знаю.
– Ну и ладно, надо поесть, что-то я проголодался.
Сели за стол и хорошо поели, не отвлекаясь на разговоры. Аппетит у нас был просто зверский.
Через два дня под вечер в таверну зашёл Халеф. Мы с Ором сидели как всегда в углу и неторопливо ужинали. Халеф подошёл к нам и поздоровался. Ор предложил ему сесть с нами. Тот не стал отказываться и сел на циновку рядом со мной. Я взял лепёшку и положил её перед ним. Халеф разломал лепёшку на две части и вернул мне половину.
Во все времена у всех потомков Авраама преломить хлеб означало одно: за столом сидят друзья. Ор взял мою половину и отломил от неё кусок. То же он сделал с половиной Халефа. Подавальщик принес кувшин вина для Ора и Халефа и кувшин молока для меня, и мы, не торопясь, съели хлеб.
– А хорошо сидим, – сказал Ор.
Халеф улыбнулся. Хорошая у него улыбка. И я вдруг почувствовал, что улыбаюсь тоже. Только не думаю, что у меня это получилось так же хорошо.
Но я, может быть впервые в жизни, сидел с людьми, с которыми мне не надо было следить за своим лицом. Как получилось, так и хорошо. Удивительное чувство. Даже с Захри я не мог это себе позволить.
– Быстро ты меня заделал. Даже обидно. Спасибо, что не убил, – сказал Халеф.
– Да уж, повезло тебе. Попал на лучшего. Другой бы, точно, если и не убил бы, то покалечил наверняка.
Ор
– Со скромностью у тебя проблем нет. Вот уж чего не думал, – проговорил Халеф сквозь смех.
Я тоже улыбнулся.
– Это тебе, большому и сильному, можно ждать, когда похвалят. Мне приходится обходиться своими силами. Иначе не дождёшься.
Тут уж они окончательно завеселились.
Отсмеявшись, Халеф попросил:
– Ты бы показал мне свои приёмы. Очень уж здорово у тебя это получилось третьего дня.
– Тебе это надо? Ты дерёшься, чтобы жить. А я живу, чтобы убивать.
И снова эти два придурка покатились со смеху. Что я такого смешного сказал? Ума не приложу. Но вдруг поймал себя на каком-то идиотском подхихикивании. Ещё немного, и мы уже втроём катались от смеха. Посмотрел бы на меня сейчас учитель Захри...
В таверне было уже довольно много народу и все стали поглядывать в наш угол. Поднялся высокий, бородатый мужчина и подошёл к нам.
– Мир вам евреи. Я Салех сын Авиуда из племени Симеона. Уважаемые, я тут один. Разрешите присоединиться к вам?
– Садись Брат. Места на всех хватит. Меня ты, наверное, знаешь. А это Халеф сын Иефонии Иудей и Осия сын Нава Ефремлянин, – представил нас Ор.
Салех подозвал подавальщика, приказал принести вина и чего-нибудь покрепче. Следуя его примеру, к нам стали подсаживаться и остальные посетители. Каждый заказывал новые напитки. Наша команда тоже не отставала.
Салех рассказал историю о том, как Иосиф взялся за десять лет научить разговаривать осла Фараона. Когда Иосифа спросили, как он это собирается сделать, он ответил:
– За десять лет или я умру, или Фараон умрет, или осел умрет. Что-то обязательно случится.
Теперь уже грохотала вся таверна.
Старый левит, одним из последних присоединившийся к нашей компании, рассказал историю о египетском чиновнике.
Чиновник весь день решал важные государственные дела. Пришёл домой усталый и сказал жене: «Если кто меня будет спрашивать, всем говори, что меня нет дома».
Тут раздался стук в дверь, и мужской голос спросил, дома ли чиновник. Жена ответила, что да, муж дома. Взбешенный египтянин заорал на нее: «Я же тебе сказал всем отвечать, что меня дома нет». – «Успокойтесь. Это не к Вам приходили. Это ко мне», – ответила жена.
Купец измаилтянин рассказал историю про купца мадианитянина. Того спросили: «Сколько будет, если сложить два и два?» Мадианитянин ответил вопросом: «А мы покупаем или мы продаем?».
Каждая новая хохма вызывала новый приступ смеха у всей компании и новые заказы подавальщикам.
Салех обратился ко мне:
– Осия, ты чего там пьёшь? Неужели молоко?
Я ответил:
– Дядя Салех. Мне для дури вина не надо. Я от рождения натурально дурной. Трезвый пьяную компанию не порчу.