Дорога сквозь мёртвую и живую
Шрифт:
Это были мои уроки. На них Захри обучал меня тонкостям ремесла. Он давал мне задание с двумя параметрами: как долго человек должен оставаться живым и как он должен умереть. И я убивал. Убивал или быстро, или медленно – как заказывали.
Когда Захри не было дома, я изучал рукописи. У Захри было много манускриптов. Очень древних и не очень. Все рукописи были связаны с его профессией. Много было медицинских манускриптов. Были книги по боевым искусствам. Были книги со схемами расположения особых точек на теле и с пояснениями, как каждая из этих точек связана с разными
Я научился вызывать амок. Я мог войти и выйти из него по своему желанию. Когда я в амоке, все остальные люди двигаются для меня очень медленно. Я могу поймать стрелу или камень, пущенный из пращи, могу уклониться от них.
Ещё важнее: в амоке я могу видеть ближайшее будущее. Я знаю, что каждый участник схватки сделает в следующий момент. Так ведёт бой против змеи мангуста. Так ведут бой в сложных ситуациях люди-мангусты. Более того, я научился видеть так и не входя в амок.
И вот мне пятнадцать. Утром появился Захри и приказал следовать за ним. Мы направились в сторону тростниковых болот. Пришли на место после полудня.
Захри дал мне задание поймать антилопу. Я нашёл место водопоя и спрятался в воде. Дышал через полый стебель тростника и ждал, когда появятся животные.
На закате на водопой подошло небольшое стадо антилоп. Животные начали осторожно пить, пугливо оглядываясь. Я сильно оттолкнулся от дна и вылетел из воды. Левой рукой схватил молодого самца за рог, правой оглушил антилопу несильным ударом в основание черепа.
Появился Захри. Связал антилопе ноги. Я положил антилопу на плечи, и мы пошли в саванну, в направлении одиноко стоящего огромного дерева.
Полная луна стояла уже довольно высоко, когда Захри сделал мне знак остановиться. Я положил животное на землю. Захри одним ударом открытой ладони вспорол ему живот и вытащил наружу кишки. Самец забился и истошно закричал.
– Убьешь его утром, после восхода солнца, – сказал Захри, повернулся и пошёл назад, к реке.
Саванна жила своей жизнью. Хохот гиен, истеричный лай шакалов и рычание льва раздавались со всех сторон. Кричал от боли раненый самец антилопы.
Первую тень не пришлось долго ждать. Это была гиена. Не обращая на меня внимания, она осторожно направилась к антилопе. Я двинулся ей наперерез. Трусливая тварь отскочила назад и стала кружиться вокруг, то пытаясь схватить антилопу, то отпрыгивая назад в ответ на мои движения. Появилась ещё одна гиена, потом ещё и ещё.
И тут я понял: пора. Знакомый сладкий туман наконец-то заполнил мою голову. Гиены стали двигаться всё медленнее. На их телах загорелись разным цветом: от коричневого и желтого до ярко красного – точки-цели, по которым наносятся удары... И всё! Очнулся я утром после восхода солнца. Кругом валялись трупы гиен. Их я насчитал семь. Плюс один труп львицы. Шакалов я даже считать не стал.
Самец антилопы был ещё жив, но уже не кричал. Я ударил двумя пальцами между ребер и пробил ему сердце. Сел на камень и стал ждать.
Пришёл
– С сегодняшнего дня ты мангуста. Пошли.
С тех пор почти всегда Захри брал меня с собой. Мы убивали людей как в Египте, так и в подвластных Фараону племенах за пределами страны.
Иногда мы их убивали во сне. Иногда на глазах у всех. Но чаще мы забирали их с собой. Тогда они умирали плохо. Долго и мучительно. Так, как нам заказали.
Нам редко заказывали лёгкую смерть. Ведь были и другие школы убийц. Убить легко может каждый. Захри же был нужен для особой смерти. Не было ему равных в этом искусстве. Потому и услуги наши стоили намного дороже.
Одно было плохо со мной. Ошибся Захри: амок и мои приступы – это было не одно и то же. Похоже, но не то. Амок я вызывал по своему желанию. Когда надо было для дела. Приступы начинались независимо от меня. И я собой во время приступов не управлял. Они начинались и заканчивались помимо моего желания.
То, что во время приступа я действовал в соответствии со своей квалификацией, только усугубляло положение. Палач-убийца должен управлять собой при любых ситуациях. Иначе это уже не амок, а простое бешенство. Никто не захочет иметь дело с неуправляемым убийцей.
Поэтому я так обрадовался, когда сумел остановить приступ во время ссоры в таверне. Я нашёл рычаги, как можно управлять собой. Или я их нашёл, или они появились, когда я познакомился с Ором. Но это уже не важно. Главное, я почувствовал: такие рычаги у меня есть. Я могу жить среди людей. Только сейчас я понял, какой груз давил на меня весь этот год после смерти учителя.
Тут ленивый ход моих мыслей прервался. В таверну зашёл отряд из десяти левитов с командиром. Командир внимательно осмотрел залу. Особое внимание у него вызвала моя скромная персона. Из задней комнаты вышел Ор, подошёл к командиру, и они тихо о чем-то поговорили.
Командир ещё раз бросил быстрый взгляд в мою сторону и коротко дал команду. Пять левитов вышли из таверны. Двое устроились ближе к выходу. Командир и трое оставшихся сели так, чтобы можно было контролировать вход в заднюю комнату.
Через таверну к выходу проковылял Ор. В дверях остановился, обернулся и окинул взглядом общую комнату. Задержал взгляд на мне и вышел.
Началось. В таверну вошёл небольшого роста, чуть полноватый левит в простом халате. За ним шли двое очень похожих молодых парней. По всему видать, братья. Левит чем-то неуловимо напомнил мне Захри.
Я понял: это и есть Корей. Корей, не оглядываясь, стремительно прошёл в заднюю комнату. Братья за ним. Замыкал шествие Ор.
Глава 03. Корей и Моисей. Комната для особых гостей.
Смотрели вслед Моисею люди, склонные к клеветничеству,
и пальцем на него показывали.
– Взгляни, – говорил один, – что за затылок, что за плечи
откормил он себе на народном хлебе!