Дорога Славы (сборник)
Шрифт:
— Каждый помещик выполняет роль местного судьи, — задумчиво согласилась Стар, — и действительно заключает браки, хоть большинство невианцев и не утруждают себя этим. Но… В общем-то да, он стал бы ожидать droit du seigneur, а как вы правильно заметили, нам нельзя терять времени.
— Да к тому же я вовсе не так представляю себе медовый месяц. Стар, смотри мне в глаза. Я не собираюсь держать тебя в клетке; я знаю, что тебя не так воспитывали. Но мы не будем искать помещика. Какой сорт проповедников водится в этих местах? Если можно, лучше с обетом безбрачия.
— Но помещик заодно и священник тоже. Ведь религия
— Это брачный ритуал там, откуда ты родом. Стар?
— Нет, это из вашего мира:
Прыгай, шлюха, скачи, негодяй, И вечен ваш брак, пока есть ад и рай…Он очень древний.
— М-м. Не очень мне что-то по душе эти венчальные строки. Может, я и негодяй, но я знаю, какого ты мнения о шлюхах. Какие еще есть варианты?
— Надо подумать. В деревне, которую мы проезжали вскоре после второго завтрака, живет распространитель слухов. Они иногда сочетают горожан, которым хочется, чтобы об их браке было известно везде и повсюду; служба включает и оповещение об этой новости. Не знаю. Да мне это и все равно, милорд любовь моя. Женаты мы будем!
— А это главное! Останавливаться на ленч не будем.
— Нет, милорд, — твердо сказала она, — если предстоит мне стать женой, я буду хорошей женой и не позволю вам питаться нерегулярно.
— Уже ограничения свободы. Буду я тебя, наверное, поколачивать.
— Как вам будет угодно, милорд. Но вы должны есть, вам потребуются все ваши силы…
— Это уж точно!
— …для битвы. Ибо теперь я вдесятеро больше озабочена тем, чтобы нам обоим выжить. Вот подходящее местечко для ленча.
Она повернула Виту Бревис с дороги; Арс Лонга пошла следом. Стар оглянулась через плечо, и я увидел ямочки.
— Говорила ли я вам сегодня, что вы прекрасны… любовь моя!
ГЛАВА XI
ДЛИННОЛОШАДЬ Руфо подошла следом за нами к покрытой травой обочине дороги, которую Стар выбрала для привала. Он лежал, скомканный, как мокрый носок, и все еще храпел. Я бы дал ему поспать еще, не Стар стала его трясти.
Проснулся он резко, шаря руками в поисках оружия и с криком:
— A moi! M’aidez! Les vaches! [62]
К счастью, какой-то неизвестный друг упаковал его саблю с портупеей вне пределов досягаемости во вьючное седло на корме, вместе с луком, колчаном и нашим новым складничком. Потом он потряс головой и спросил:
62
Ко мне! На помощь! Коровы! (фр.)
— Сколько их тут было?
— Не тут, а там, дружище, — приподнято сказала Стар. — Мы остановились поесть.
— Есть! — Руфо проглотил комок в горле и передернулся. — Прошу вас, миледи. Без непристойностей. — Он покопался с привязным ремнем и выпал из седла; я помог ему удержаться на ногах.
Стар искала что-то в сумке; она вынула пузырек и протянула его Руфо. Он отпрянул.
—
— Подержать тебя за нос? — ласково спросила она.
— Я буду в норме. Только дайте минуточку времени… и что-нибудь опохмелиться.
— Несомненно, ты будешь в норме. Попросить милорда Оскара, чтобы, он заломил тебе руки?
Руфо бросил на меня умоляющий взгляд; Стар открыла бутылочку. Внутри зашипело и из нее, опускаясь книзу, пошел пар.
— ДАВАЙ!
Руфо вздохнул, зажал нос и опрокинул ее в горло.
Не скажу, что из его ушей повалил дым. Но он затрепетал, как порванная парусина в шторм, и до ушей наших донеслись ужасные звуки.
Потом он внезапно, как телевизионное изображение, вошел в фокус. Он вроде бы стал тяжелее, выше на несколько дюймов и как бы окреп. Кожа его светилась розовым вместо смертной бледности.
— Благодарю вас, миледи, — бодро, звучным и сильным голосом сказал он. — Надеюсь когда-нибудь отблагодарить вас за услугу.
— Когда греки начнут считать время с календ, — согласилась она.
Руфо отвел длиннолошадей в сторону и покормил, открыв складничок и вылавливая оттуда куски сырого с кровью мяса. Арс Лонга съела кило с пятьдесят, а Вита Бревис и Марс Профунда даже больше; в пути этому зверью нужна высокопротеиновая пища. Сделав это, он стал, насвистывая, устанавливать стол и стулья для Стар и меня.
— Лапушка, — сказал я Стар, — что входит в этот тоник?
— Старинный семейный рецепт:
Песья мокрая ноздря С мордою нетопыря, Лягушиное бедро И совиное перо… [63]— Шекспир, — сказал я. — “Макбет”.
— “Чтобы отвар остыл скорей, обезьяньей крови влей…” Нет, Биллу он достался от меня, милорд любовь. Уж такие они, писатели; свистнут что угодно, сточат серийные номера напильником и кричат, что это их собственность. А мне он достался от тети — другой тети, — которая была профессором внутренней медицины. Эта рифмовка просто способ запомнить подлинные компоненты, которые гораздо сложнее, — ведь заранее не скажешь, когда может понадобиться средство от похмелья. Я составила его прошлой ночью, зная, что Руфо, во имя сохранности наших жизней, сегодня потребуется быть как нельзя более начеку — честно говоря, две дозы, на случай, если одна понадобится вам. Но вы меня поразили, любовь моя: благородство у вас прорывается в самое неожиданное время.
63
В.Шекспир. Макбет. Акт IV-сц. 1.
Пер. Б.Пастернака.
— Семейная слабость. Ничего не могу с собой поделать.
— Завтрак подан, миледи.
Я предложил Стар руку. Горячие блюда были горячими, холодные закуски охлаждены; в этом новом складничке, таком ярко-зеленом с чеканной эмблемой Доральца, было снаряжение, которого потерянному ящичку не хватало. Все было восхитительно вкусно, и вина были превосходны.
Руфо с аппетитом ел с подноса, не спуская тем временем взгляда с наших тарелок. Он подошел к столику разлить вино к салату, когда я выдал новость.