Дорога смерти

Стоун Роберт

— Забравшись наверх, мы будем абсолютно беззащитны, — предупредил Пелл.

— Не более уязвимы, чем здесь внизу, — возразила Имбресс и с этими словами направилась к подножию лестницы.

Понятно, почему только ступени сохранились на протяжении веков, медленно уничтоживших все перекрытия этажей. В отличие от деревянных настилов полов ступени были выбиты в самом камне, представляя собой узкую винтовую лестницу, которая шла вверх по внутренней поверхности гранитного цилиндра до самой крыши. Ступени, высотой не менее фута, круто подымались вверх, и примерно каждые пять-шесть ярдов из стены выступала более широкая площадка. Видимо, здесь, догадался Марвик, когда-то и находились перекрытия

этажей. Быстрый осмотр подтвердил его догадку: сразу под каждой площадкой виднелись квадратные выемки, расположенные вокруг всей башенной стены, куда, по всей вероятности, когда-то были вставлены балки. Сейчас от них ничего не осталось, даже щепок.

— По крайней мере, здесь нечего поджечь, — пробормотал Марвик, но единственной реакцией на его слова был мимолетный взгляд Имбресс.

— Тише! — зашипела она. — Давайте быстро наверх, скрутим его и покончим с этим.

Но почему-то, сделав первый шаг вверх и устремив взгляд на квадрат неба над ним, Марвик усомнился, что это будет так уж легко.

Еще ребенком Бренту случалось играть в «короля горы», но никогда с мечом. Тем не менее, похоже, Хейн предлагал именно такой вариант, и Брент охотно согласился. Убийца стоял наверху, на высокой груде гранитных блоков, которые когда-то были замком Хаппара, и с вызовом размахивал мечом над головой.

Бренту казалось, что им самой судьбой предназначено встречаться в развалинах, опять перед его глазами возник образ искалеченного тела Карна, поднимаемого на веревках из туннелей Атахр Вин, и он ощутил прилив горячей крови.

— Если ты хочешь что-то сказать напоследок, — без тени сарказма предложил Брент, — сделай это сейчас.

Древние камни здания лежали друг на друге под какими-то безумными углами, но они не представляли трудности для человека, который много лет взбирался по голым стенам. Брент легко прыгал с одного блока на другой, неуклонно приближаясь к вершине. Через несколько мгновений он оказался в каком-то ярде от убийцы, на ровной гранитной площадке всего на несколько футов ниже Хейна.

Тот приветственно взмахнул левой рукой над головой, на которой топорщился жесткий ежик волос, и улыбнулся. Затем внезапно он спрыгнул на площадку к Бренту, занеся меч для удара. Клинки скрестились, Брент отразил атаку. Затем оба отскочили в разные стороны, каждый внимательно оглядывал своего противника. Брент сделал ложный выпад влево, затем резко бросил меч вперед, целя в свободную руку Хейна. Убийца отбил удар, но Брент лишь холодно улыбнулся, отразив неуклюжий ответный выпад. Хейн оказался не менее сильным, чем раньше, но и вполовину не таким ловким, как во время прошлой встречи. Погоня утомила его: Брент видел это по тусклому блеску глаз убийцы, по болезненной бледности его кожи. Хейн был нездоров, он явно не был сейчас достойным противником.

Брент опять сделал ложный выпад, улыбнувшись тому, как Хейн выбросил меч, чтобы отразить удар. Брент быстро ударил, скользнув лезвием своего меча по всей длине клинка Хейна, а затем, словно крючком, подцепил изогнутой рукоятью эфес противника. Быстрый поворот кисти, и меч Хейна выскользнул из его руки и полетел вниз, ударяясь об обломки гранита.

Брент открыл рот, собираясь закричать что-то — какое-то последнее утверждение мести и правосудия, — но слова покинули его. Тогда он испустил вопль ярости и занес меч для последнего убийственного удара. Но прежде чем он успел нанести его, убийца прыгнул вперед, обхватив сильными руками талию Брента, и сжал ее так, что чуть не выдавил из него саму жизнь.

На секунду, когда из легких исчез почти весь воздух и глаза закатились, Брент испугался, что он недооценил врага. Сила убийцы была просто неправдоподобной.

Брент отчаянно пытался глотнуть воздуха, и когда ему это удалось, он чуть не поперхнулся — все вокруг заполнял запах гнили, напоминающий разлагающуюся листву. Ощущая тошноту и головокружение, он попытался ударить Хейна мечом по спине, но противники сплелись в таком тесном объятии, что длинный меч являлся, скорее, помехой. Каждый раз, когда убийца встряхивал его, руки Брента беспомощно болтались, и наконец он в отчаянии бросил меч.

Хейн прижимал его все сильнее, как будто пытаясь расплющить врага о собственную грудь. Брент чувствовал, как твердые, словно камень, мышцы Хейна напряглись под рубашкой. Без сомнения, убийца был достаточно силен, чтобы убить его таким способом.

Брент втянул еще немного тошнотворного воздуха и, вскинув кулак, ударил Хейна в подбородок. Голова убийцы дернулась и откинулась назад, но ухмылка по-прежнему оставалась на лице. И в довершение всего руку Брента пронзила острая боль. Казалось, он ударил кулаком по стене.

Тогда он занес ногу и резко ударил под определенным углом, целя в правое колено Хейна. В воздухе раздался отвратительный треск, и краем глаза Брент увидел, что нога Хейна странно вывернулась внутрь. Но и тут убийца не ослабил хватки, на ненавистном лице даже сохранилась прежняя ухмылка. Падая, он потащил за собой Брента, и он больно ударился о гранит. Хватка Хейна стала только сильнее.

Чувствуя, что его грудная клетка вот-вот лопнет, Брент ударил убийцу в лицо, и снова безрезультатно. Хейн продолжал улыбаться, продолжал смотреть на него тем же лишенным эмоции взглядом, почти доводя до безумия, а его руки еще крепче, словно кольца змеи, сдавили грудь. В отчаянии Брент воткнул Хейну пальцы в глаза и сильно нажал, он продолжал давить и наконец почувствовал, как оттуда стала сочиться влага. Этот удар мог обезвредить любого, но он только на секунду ослабил хватку Хейна, и когда Брент попытался разглядеть в темноте результаты своих действий, то обнаружил, что липкая жидкость на его пальцах не красная, а зеленая.

Он бы закричал, оставайся у него воздух в легких, но все, что он смог сделать, это поднять голову Хейна, все еще не вынимая пальцев из глазниц, и сильно ударить ее о камень. Снова и снова Брент поднимал голову Хейна и отчаянно молотил о гранит. И подобно человеку, который пытается разбить оболочку кокосового ореха, он вдруг почувствовал, что череп Хейна лопнул, расплескивая содержимое на камни.

То, что заменяло Хейну мозг, оказалось зеленым и мшистым. И только когда последние капли жидкости вытекли из расколотой головы существа, его хватка ослабла. Все еще тяжело дыша, Брент полез себе за спину, чтобы разжать руки убитого врага, но ощущение было такое, словно он пытался оторвать ветку от дерева. Тогда бывший шпион, извиваясь, выполз из едва не удушивших его объятий и рухнул на гранитный блок.

Но кроме собственного прерывистого дыхания он услышал, как где-то наверху в башне кто-то изо всех сил торопится к нему.

— Марвик! — закричал он из последних сил. — Это обман!

Ветер гулял на вершине башни, охлаждая вспотевшие от длинного нервного подъема тела и унося с собой крик Брента. Марвик услышал лишь отчаяние в голосе друга, и это отчаяние вновь пробудило чувство вины в сердце вора. Как мог он оставить его одного с убийцей, особенно когда выяснилось, что маг исчерпал свои трюки? Ни разу за все время их трудного подъема на башню Хаппар Фолли в люке не появилось лицо Мадха, он не осыпал противников никакими смертельными заклятиями. Осторожно выбравшись на крышу башни, они обнаружили, что человек прижался к низкому парапету на самом краю круглой площадки и поднял руки, сдаваясь.