Дорога смерти

Эминеску Анни

— Остынь, малышка: в моих руках спасение, чтобы тебя не разнесло, как воздушный шарик. Я серьезно, успокойся, давай заварим эту чертову траву и все обговорим.

— Ладно, но еще раз подобные шуточки вырвутся из твое рта — я зашью его. Поверь мне, я это сделаю.

Я поднял ладони вверх, капитулируя.

— Хорошо, но с чего ты взяла, что я шутил?

— Эйтор… — угрожающе начала она.

— Ладно, ладно, малышка, молчу, но все же останусь при своем мнении.

Мы все

сделали по инструкции Набиру. Алекс все еще потряхивало от волнения, но она смело, одним махом, выпила настойку.

Через час к нам зашел Леон. Алекс отвлеклась на него и постепенно расслабилась. К закату дня пришла и Тори. В последнее время мы редко с ней виделись и мало общались: я весь ушёл в отношения с Алекс; поэтому я обрадовался, когда она бесцеремонно вошла в дом, пуская струйку сигаретного дыма из рта:

— Привет, детишки. Ну, как ваши дела?

Тори прошла к столу и тяжело осела на один из стульев. Я присел рядом. Тори подняла руку и взлохматила мне волосы, я почувствовал себя ребенком и бросил на нее сердитый взгляд.

— Не хмурься, мальчик мой, морщины раньше времени появятся. Ну так что, как вы? Что новенького?

Я посмотрел на Алекс: она сидела на деревянном полу с Леоном и что—то рисовала мелком на небольшой дощечке, которую приволок с собой ее брат. При вопросе Тори: «Что новенького?» — Алекс вскинула голову. Наши глаза встретились, и ее щечки начали покрываться очаровательным румянцем. Она вспомнила сегодняшнее утро, как и я. На моих губах расползлась самодовольная улыбка, я подмигнул Алекс. Она вспыхнула и опустила глаза к своему рисунку. Я все еще улыбался, когда рядом хмыкнула Тори, я перевел взгляд на нее: ее глаза перебегали с меня на Алекс и обратно.

— Вижу, что—то новенькое всё—таки произошло. Расскажете?

— Нет! — в один голос ответили мы с Алекс.

Наши глаза снова встретились. Ее взгляд обжигал, из меня вышибло дух от острых ощущений, что пробежались по моему телу, я захотел ее, снова, немедленно. Я еле сдержался, чтобы не выставить за дверь Тори вместе с Леоном сию секунду. Я сжал челюсти и отвел взгляд. Тори издевательски улыбалась весь оставшийся вечер, то и дело пыталась подловить нас на словах, выуживая, что же такого у нас произошло. Я знал: она давно догадалась по нашим с Алекс переглядкам, что между нами произошло, не маленькая и не глупая. Но она хотела, что бы кто—нибудь из нас прокололся, давая ей повод ближайшие несколько месяцев над нами издеваться при каждом удобном случае.

Когда стемнело, Тори собралась уходить, Лео засеменил за ней. У двери Тори обернулась на меня:

— Проводи нас Эйтор.

Я нехотя поднялся со стула. До хижины Тори и Лео пути было с десяток шагов, но я знал причину, почему Тори попросила проводить их, и эта причина не беспокойство о собственной безопасности — она хотела поговорить со мной. Проходя мимо Алекс, я неуловимо коснулся ее запястья, она вздрогнула и подняла на меня взгляд.

— Я вернусь через пять минут. — Проговорил я одними губами.

Алекс кивнула и помахала Леону и Тори. Мы вышли за дверь.

Мы прошли в молчании не более двух минут. Леон обогнал нас и пошел чуть впереди, в этот момент заговорила Тори:

— Эйтор, я поняла, что произошло между тобой и Алекс.

Я замедлил шаг и засунул руки в карманы джинсов:

—

Я понял, что ты поняла, и что? Будешь читать мне нотации о том, какой я плохой мальчик?

— Нет, не буду. Меня волнует, были ли ваши мозги в тот момент на месте, чтобы подумать о нежелательной беременности?

Я цокнул языком и закатил глаза. Никакой личной жизни.

— Все в порядке, Тори, не переживай: в ближайшее время тебе не придется нянчиться с младенцем.

— Ох, ну это меня определенно радует. У нас впереди еще долгий путь, так что будьте, детки, предельно внимательны и осторожны.

— Хорошо. Спокойной ночи, Тори. Леон, и тебе тоже.

Я развернулся и, насвистывая, направился обратно. На полпути к своему дому я услышал подозрительный шорох сбоку от себя, все мои инстинкты завопили: опасность! Я услышал свист и, не теряя ни секунды, кинулся на землю плашмя. Как раз вовремя: перевернувшись на спину, я увидел нож, воткнувшийся в землю в шаге от меня. Сгруппировавшись, я одним движением подпрыгнул и присел на корточки, вглядываясь в темноту ночи. Послышался еще один звук разрезающего воздух ножа. Я оттолкнулся от земли и сделал сальто через себя назад, нож воткнулся в то место, где секунду назад был я. Я встал в полный рост и, набрав в грудь воздуха, прокричал во весь голос:

— ТРЕВОГА!!! НАПАДЕНИЕ СО СТОРОНЫ ЛЕСА, ЗАПАД!

Выкрикнув предупреждение, я со всех ног рванул к нашему домику. Не теряя времени, я прокричал во все горло, срывая голос:

— Тори, к оружию!

Она была рядом и должна была услышать.

Уже взбежав на крыльцо, я услышал вопли нападения. Обернувшись через плечо, я увидел, как из темноты леса высыпают люди в количестве не менее ста человек. Боже! Кажется, намечается резня. Я повернул голову вправо: братья уже выбегали из своих домов, у кого—то были ножи и кинжалы в руках, у других — огнестрельное оружие, но в мизерном количестве. У большинства были лук и стрелы. Как же караульные пропустили такую толпу нападающих? Их ставят по всему периметру поселения. Неужели их всех вырезали?

Не мешкая более, я ворвался в дом. Алекс стояла посреди комнаты с ножами в руках. Она слышала мои крики и была готова к бою, но это не тот случай, когда я позволю ей вмешиваться в драку. Она открыла рот, чтобы что—то сказать, но я поднял руку, заставляя ее замолчать:

— Не сейчас, Алекс, и ты остаешься здесь!

Я быстрым шагом подошел к мечу и вынул его из футляра, также я прихватил два охотничьих ножа с зазубренными лезвиями. Посмотрев на Алекс, я обнаружил, что она все еще стоит на месте и не думает убирать ножи. Ее лицо выражало упрямство, в глазах полыхал гнев. Я оказался подле нее в два шага. Обхватив ее лицо ладонями, я заставил ее смотреть в мои глаза:

— Алекс, я серьезно. Ты остаешься в доме, это не обсуждается. Я не позволю тебе ввязываться в битву: их там слишком много, я не хочу тебя потерять, мне уже хватило того, что ты чуть меня не покинула полторы недели назад. Так что просто хоть раз послушай меня и останься там, где я говорю.

Склонившись к ней, я обрушил на нее поцелуй, не ласковый, не нежный, а властный, управляющий, подавляющий. Алекс не реагировала, но и не сопротивлялась. Я чертыхнулся и прикусил со злости ее нижнюю губу, она вскрикнула и с не меньшей злостью прикусила мою в ответ, только до крови. Я провел по своей губе, языком слизывая кровь, и отстранился от нее: