Дорога смерти
Шрифт:
— Только одно: Алекс сломалась, ей нужна психологическая помощь. Я чувствую себя беспомощным, я не знаю, как ей помочь.
Тори достала пачку сигарет и, заглянув в неё, тяжело, протяжно вздохнула:
— Ну вот, сигареты заканчиваются (эти я нашла в том придурковатом городке) — нам нужно скорее дойти до ближайшего поселения. Мне нужен никотин, иначе я сойду с ума без сигарет и стану истеричкой похлеще Алекс.
Тори достала сигарету и протянула мне. Я удивлённо вскинул бровь:
—
Тори усмехнулась и хитро прищурила глаза:
— Ну, мне просто показалось, что сигаретка тебе не помешает, когда я озвучу свои подозрения насчет Алекс.
Я выпрямился:
— Что за подозрения?
Тори прикурила сигарету. Затянувшись, она перевела взгляд на Алекс, которая уже мирно спала в моем спальнике:
— Я думаю, Эйтор, что ты нарушил свое обещание.
Я изумленно уставился на Тори, не совсем понимая, к чему она ведет и про какое обещание толкует:
— Какое еще обещание?
— То, где ты говорил (цитирую): «Все в порядке, Тори, не переживай: в ближайшее время тебе не придется нянчиться с младенцем.»
Из меня вышибло дух, я замер, сердце екнуло и забилось сильнее втройне.
— Ты хочешь сказать, что, по твоим домыслам, Алекс может быть беременна?
— Я почти в этом уверена. — Кивнула Тори. — Все—таки нянчить мне скоро розовощёкого маленького Эйтора, или Алекс, или, боже упаси, обоих.
— Какие признаки у Алекс? — тихо спросил я, все ещё не веря в предположение тети.
— О, их множество! Самый первый — это её резкие перепады настроения. Раньше я не замечала у неё биполярного расстройства, и она не сломлена: если бы это было так, Алекс бы просто ушла в себя и перестала на все реагировать — она же, напротив, реагирует на окружающее очень активно. Возможно, ты не заметил, но она стала много спать, быстро уставать. Вчера я увидела, как Алекс слизывает с ладони соль. Она вытащила её из твоего рюкзака и насыпала в руку — правда, странное вкусовое предпочтение? А еще она прикрывает нос и кривится, когда ты готовишь и пахнет мясом. Поговори с ней, Эйтор. Узнай, когда у неё последний раз были критические дни.
Я кивнул, ничего не ответив. Я находился в состоянии шока, в душе еще теплилась надежда, что Тори ошибается. Я не мог протянуть до утра: я бы свел себя с ума.
Я подошел к спящей Алекс и разбудил её поцелуями. Алекс медленно распахнула сонные глаза:
— Что случилось, Эйтор?
Алекс поднялась, я сел рядом и, приподняв её, усадил себе на ноги:
— Алекс, есть серьезный разговор. Сосредоточься и ответь на несколько моих вопросов, хорошо?
Алекс с беспокойством заглянула в мои глаза. Её настроение снова изменилось: ложилась она злой, а проснулась мягкой и притихшей.
— Хорошо, спрашивай.
Я удобней усадил Алекс, оборачивая руки вокруг неё:
—
Алекс задумалась:
— Да, всё вместе.
— Так, у тебя появились предпочтения в еде?
— Да, я хочу соли и кислого, хотя я сладкоежкой всегда была… Откуда ты знаешь о еде?
Я вздохнул и зарылся лицом в её волосы:
— Есть недомогания по утрам или в любое другое время?
— На что ты намекаешь, Эйтор?
Я отстранил голову и посмотрел Алекс в глаза:
— Кажется, мы скоро станем родителями, Алекс. Когда у тебя в последний раз были критические дни?
Алекс вскочила, вырываясь из моих рук:
— Ты что, рехнулся?! Какая еще беременность?! Я не беременна. Если тебя насторожило мое предположение о том, что я забыла выпить отвар, успокойся, я… почти уверена, что все сделала.
Тори наблюдала за нами со стороны с легкой полуулыбкой. Я кинул на не сердитый взгляд. Чему она, собственно, радуется? У нас тут намечается катастрофа мирового масштаба, а она ухмыляется! Тори перехватила мой взгляд и подмигнула, отчего я взбесился ещё сильнее.
Я вернул взгляд к Алекс, которая разбушевалась не на шутку. Перехватив её за запястье, притянул вплотную к себе и крепко поцеловал. Она сопротивлялась пару секунд, но в конце концов уступила и ответила на поцелуй. Я отпустил её, когда она затихла.
— Просто подумай об этом, Алекс. Я оставлю тебя наедине с собой. Мне тоже страшно, но я уже принял это, прими и ты: мы в безвыходном положении. — С этими словами я удалился от Алекс.
Я соврал: я не принял это; и мне было не просто страшно — у меня была паника. Я не готов, так же как и Алекс. Я ощущал дикий, всепоглощающий страх перед предстоящим отцовством. Теперь я был на сто процентов уверен: Алекс беременна, никаких «но» не может быть. Я остановился у огня. Боже, я стану отцом в это непонятное, жестокое время, я стану родителем крохи, которому не повезло быть зачатым именно в этот долбаный жизненный период. Я до сих пор считал, что младенцу не место в этой новой жизни, но уже ничего не изменить: мы с Алекс облажались. Я представил маленький комочек, частицу нас, так похожий на Алекс с её упорным, сильным характером, и мое сердце сжалось от нежности к еще не рождённому ребенку… Я вдруг ощутил огромную ответственность за него. Несмотря на все творящееся вокруг, на мой страх, я уже любил этого малыша всем сердцем.
Я почувствовал, как вокруг моего торса обвились руки Алекс. Она прижалась щекой к моей спине, я слышал её учащенное дыхание. Она все поняла и пришла к тому же выводу, что и мы с Тори. Я положил свои руки поверх её, приободряющее сжимая их.
— Я беременна, Эйтор. Ты не ошибся. Все признаки налицо, и у меня задержка на две недели. Это значит, что все произошло в тот безумный вечер. Я действительно настолько ошалела, что забыла выпить отвар. У нас срок уже месяц. Прости, Эйтор, это мой косяк, я повела себя безответственно.