Дорога тянется по кругу. О взрослых и не очень

Пожарская Алина Евгеньевна

– Мы отбивались от уховёрток, – рассказывала Ася. – Это в Удмуртии местная достопримечательность. Уроды жуткие. Катька их глушила тапками, даже счёт вела: десять – ноль в её пользу. А Артём боялся…

– А ты?

– А я их матом отпугивала. Кама была вся рыжая от глины, а Марковников прекрасен…

Юля сидела и слушала – выражение «разинув рот» казалось неуместным только потому, что она улыбалась не переставая. Она никогда не видела уховёрток, не была знакома ни с Катькой, ни с Артёмом, а про Алексея Марковникова знала только,

что он лидер группы «Год Змеи», да и то – от Аси. Но Ася так уморительно обо всём рассказывала, что не хотелось перебивать её расспросами – только слушать и улыбаться.

Ольга Павловна пододвинула учительнице пирожное.

– Давай налегай. А то опять, поди, одни бич-пакеты в палатке ела.

– Нет, у нас горелки не было. Только бутерброды, только хардкор.

Ольга Павловна, как и дочка, слушала Асю с улыбкой. Как и дочка, она понимала, что Ася мешает Каму с Марковниковым, а уховёрток с бутербродами не от слабоумия или косноязычия, а чтобы слушать было веселее.

Ася же успела подметить, что по мере её рассказа Юлино ясное лицо мрачнеет. По-прежнему улыбались голубые глаза, по-прежнему виднелась щербинка между зубами, но…

– …И я такая ему: что значит «зачем приехали»?! Думаете, мы дальше МКАДа ничего не видим?.. Юль, что случилось? – без всяких переходов спросила Ася, чем на секунду поставила Юлю в тупик. На помощь пришла мама.

– Да она тут ноет: на фестиваль, на фестиваль… В середине сентября очередное безобразие намечается. И с тех пор у нас навязчивая идея.

– У кого это «у нас»? – вставила Юля. – Если бы у нас. У меня только.

– Проклятая школа, да? – уточнила Ася.

Юля откопала пирожное со дна миски. Выглядело оно так, будто само фестивалило неделю.

– Со школой как раз проблем нет, – сообщила она. – Приду к ним, скажу, мол, всё выучу. Да хоть с книжками поеду. Дескать, вы меня знаете.

– Так и скажешь?

– Так и скажу. – Юля покивала с лицом бывалого матроса. Ну, как умела, изобразила.

– Но отпустить, – продолжала Ольга Павловна, – её не с кем. Мы с папой палатками переболели, и у нас работа. Вот и страдает ребёнок.

– А что, больше некому на буксир взять?

– Ну, есть ещё её учитель географии, тоже вроде ехать собирался.

– Это тот, – повернулась Ася к Юле, – который тебе в ночи писал «Тусуешь?!»?

– Да-да, он самый. Рустэм Ильясович.

– Так вот, – продолжала Ольга Павловна, – и Юля просила отпустить её с ним как со взрослым. Но папа…

– …не-пус-тил, – отчеканила Ася.

– Железобетонно, – кивнула Ольга Павловна. – Все папы такие.

Ася еле удержалась, чтобы не засмеяться: она вспомнила мягкосердечного Юлиного папу и живо представила, как молодой учитель географии пробуждает в нём неведомые доселе начала.

– Юль, а вот это «Тусуешь?!» – он над всеми так глумится или только над тобой? – подумав, спросила она.

– Не-е, оно только наше с ним.

– Вот это самое «наше с ним»

даже меня немного напрягает, – призналась Ольга Павловна.

– Так это он мне за дело, – вступилась Юля. – Я же рассказывала, как прикорнула, когда Океанию проходили. Это породило мем. Теперь, когда я ночью в сети, нарываюсь.

– Обидно знаете что? – Ася зачем-то понюхала свою чашку. – Что Юлька поздно спохватилась. Я уже ездила, а так бы взяла шефство – я всё-таки барышня. Так, Юль, не шути! – успела она предотвратить катастрофу. Юля сделала то ли многозначительное, то ли невинное лицо и пожала плечами.

– Да, Ась, ты права, – ответила Ольга Павловна. – Но тут другая проблема: именно потому, что ты барышня, за вами нужен будет двойной присмотр. Это я снова папу цитирую.

Ася всплеснула руками.

– Да что ж такое…

– «Это про-осто замкнутый круг» [2] , – нежным голоском пропела Юля.

– А Федя чего не ездит? – Ольга Павловна выковыряла из своего пирожного какой-то орех и воткнула его в Юлино смятое.

– Да у него пятидневка, – ответила Ася и почему-то нахмурилась.

2

Слова из песни «Замкнутый круг» группы «Ария».

– Хорошо же. Работяга, значит.

– Да я и не жалуюсь. Чего мне? О, слушайте, – Ася вдруг оживилась, – идея! Давайте я свяжусь с Рустэмом… как там его?..

– Ильясовичем.

– А хотя сколько у нас там разница – пара лет? Ну и обойдётся. Так вот, давайте я свяжусь с ним и мы поедем втроём? Тогда я буду следить за ним, а он – за нами. А?

Ольга Павловна Лукина и её дочка переглядывались секунд пять. За это время на их лицах сменилась целая гамма эмоций, от обалдевания до восхищения.

– Ась, я тобой восхищаюсь, – призналась Ольга Павловна.

– Ась, я с тебя балдею, – призналась Юля.

– Что, по рукам?

Ольга Павловна положила себе в кофе ещё кубик сахара и в сердцах отряхнула руки.

– Давай так, – сказала она. – Нам в первую неделю сентября уже школьное собрание устраивают – ну там, добровольно-принудительные сборы и всё вот это вот. Я поспрашиваю – наверняка на фестиваль уже навострили лыжи Юлины одноклассники. А если так, то и родители вместе с ними.

– Скорее наоборот, – поправила Юля, – родители намылились и детей с собой берут. Ты родителей недооцениваешь!

Ольга Павловна терпеливо дала ей договорить и продолжала:

– А может, кто-то и не планировал, но там на месте решит, что ему тоже надо. Дурное дело заразное. Вот так и сплотим людей. Должно же хоть раз что-то полезное на родсобрании произойти.

– Это для массовки, – утешила Юля Асю, недовольную тем, что её хитрого плана оказалось недостаточно. – Зато увидишь мой класс во всём его идиоти… великолепии!