Дорога в Ад

Захаров Кирилл

— Ну уж не знаю, мне как-то до лампочки до них, а ты: раз тебя так сильно глушит совсеть, то не надо было их бросать.

— Я их не бросала, дебил! Я свалилась вниз.

— Ну вот видишь: получается, что они бросили тебя!

— Ты всё не так понял…

— Да ладно, мне насрать, пошли поскорее, я надеюсь, мы на верном пути.

Коридор тянулся в одну и в другую сторону, утопая в бесконечности, но раздумывать было бесполезно, и я поплелась за мажором, в ту сторону, в которую он шагнул. Здесь стоял приятный полумрак, и дорога очень хорошо проглядывалась впереди.

—

А я, помню, мечтал в детстве побывать в каком-нибудь каменном замке, типа этого.

— Тоже считаешь, что это замок? — спросила я.

— Да, а что же ещё?

— Не знаю… Чёрт разберёт…

— Странно, почему окна расположены так высоко…

— Наверное, чтобы мы не могли сбежать отсюда, логично?

— Да, но на них же решётки…

— Ну не знаю… — пожала я плечами, — на всякий пожарный.

Дорога шла прямо вперёд, пока, вдруг, резко не свернула на лестницу. Спускаться вниз хотелось не особо — эти окна были одной из немногих радостей, за время проведения в этом месте — но ничего поделать было нельзя, назад было возвращаться глупо. Лестница уходила спиралью вниз. Здесь начиналась темнота, а вместе с ней на стенах появлялись факелы ха каждым круглым поворотом.

— Всё ещё хочешь пить? — спросила я.

— Ну вот ты напомнила, и теперь хочу, — огрызнулся мажор.

— Извини, просто хочу побольше убедиться, что это место реально, а не… — я тут же решила не упоминать слово ад при нём, так как, когда при нём произносился этот вариант, то в его глазах загорался некий огонёк недовольства и раздражения, да и сам мажор сразу же менялся в лице. Вместо этого я решила выбрать другой вариант, — а не, например, плод нашего вооражения.

Мажор тут же бесцеремонно ущипнул меня за руку, так что я вскрикнула от боли.

— Умом тронулся?

— Вот видишь, это не плод твоего воображения, это место реально.

— Мог бы и потише хряпнуть…

Тем временем лестница кончилась и мы вышли в новый коридор, уже без окон, но щедро освещаемый факелами. Стены здесь были забрызганы кровью: не то, чтобы очень сильно, просто на них то и дело виднелись небольшие отпечатки, словно кто-то раненый шёл по коридору, опираясь о стену. Впереди была комната, к счастью, без двери, и возле неё, на полу, виднелся ещё один след запёкшейся крови, похожий на стрелку, но явно не являющийся ей. Просто создавалось впечатление, что кто-то упал возле входа, оставив после себя приличный след.

— Кого-то хорошо резануло, — заметил мажор.

Мы вошли вовнутрь. Удивлению не было конца: стены здесь превратились из шершавых каменных в ровные металлические, впереди была ещё одна комната, из которой сочился необычно-ослепительный свет. Мы с мажором повернулись, чтобы осмотреть комнату, в которой находились, и ровно одинаково застыли на месте. Возле входа на ровной стене блестела надпись из засохшей крови: «Это место — ад. Беги отсюда».

Глава V. За кулисами

Тело сковали

мурашки, которые холодной толпой пробежали по коже. Стало как-то страшновато, после разряжения накалённой обстановки. В голове закопошились сотни мыслей, которые разбивались друг о друга, как частицы в запертой камере для физических наблюдений, и каждая из них содержала свою точку зрения. Так где мы находимся? Теперь я уже не хотела нейтрально относиться к этому. Если мы в аду, то что будет, если мы умрём, как умерли другие? Попадём в другое место, в более худшее? Или же всё-таки останемся жить, чувствуя вечно-непреодолимую боль? А если это не ад, то значит есть выход отсюда? Та луна была таким ярким доказательством, но ведь она могла быть и миражом, откуда знать, что может быть в аду. Мои размышления прервал мажор:

— Хренас два, развести нас решили, — ухмыльнулся он, — думают, что мы детишки… написали краской, и теперь мы должны поверить, что мы в настоящем аду, тьфу, — небрежно плюнул он на пол.

Идиотские мысли по поводу неизвестности стали откатывать, и я мысленно благодарила мажора, что он, хоть сам того и не зная, спас меня от мысленного кризиса. Стало немного стыдно за свои раздумья, действительно, какой это ад, мы видели луну и звёздное небо! Никакой это не мираж!

— С тобой всё в порядке? — спросил мажор.

— Да… — ответила растерянно я, приходя в реальность от своих мыслей.

— Какая-то ты бледная, неужто надпись напугала?

— Да нет… просто что-то голова закружилась.

— Смотри мне, в обморок не грохнись, а то меня потом будет терзать совесть, что кинул тебя.

— Спасибо, что подбодрил.

Мы отправились во вторую комнату, из которой сочился яркий свет. На стене, перед входом виднелись два кровавых отпечатка кистей рук, словно несчастный, преодолев путь, прислонился обеими руками к стене, не в силах идти дальше. На полу также были следы засохшей крови. Далее нас ждал решётчатый мост, уходяший вправо от входа, а под ним горел ярким пламенем пол

— Ого, — удивилась я, — как это он так горит?

— Газ подают снизу, вот и горит, — сказал, закашлявшись, мажор.

— Я такое только в кино видела…

— Опасно по нему идти… полюбасу будет какой-нибудь подвох…

— И что ты хочешь предложить?

— Пойдём обратно.

— С ума сошёл?

— Помнишь, там был другой ход, в том коридоре? Вернёмся и пойдём по нему, или ты сгореть заживо хочешь?

Мажор был прав, рискованно было идти дальше, и я молча кивнула. Мы повернули к выходу, когда я вдруг увидела едва заметную щель в маталлической стене.

— Смотри, — показала я мажору.

— Что это? — удивлённо стал вглядываться он в то место, куда я показала.

— Тут трещина.

— Ни черта не вижу, тебе просто показалось.

— Нет, тут что-то есть, — уверенно сказала я и прислонилась ладонями к стене, — это не металл!

— А что это?

— Сам потрогай, что-то легкое, — постучала я по неизвестному материалу, и в доказательство прозвучал глухой звук.

— Ну-ка, — приложил руки к стене мажор, — да, там внутри пусто. Сейчас попробуем открыть.