Дорога в Ад
Шрифт:
— Уходим, быстрее! — крикнул Никита, заметив, что существо направилось к нам.
Александр тут же толкнул к выходу всех, застывших на месте, которые просто, выпучив глаза, смотрели на этот ужас, включая меня.
— Скорее!
Мы забежали в правый вход, как тут же за нами закрылась решётка, а эта тварь оказалась возле неё, глядя своим мерзким жалом на нас. Снаружи всё ещё слышалось болезненное мычание Игоря, но как и Вере, мы не могли ему помочь. Он медленно умирал.
— Нет… НЕТ! — сорвалась я, — это не может быть реальностью! Это не маньяк!
— Спокойно, тише, — стал успокаивать меня Александр, а я всё больше и больше поддавалась панике и повторяла:
— Нет… это ад… это ад…
Из истерики меня вывел тихий вскрик, где-то вглубине коридора.
— Ччто это? — спросил Лёша.
Вскрик повторился.
— Даже знать не хочу, — сказал Александр, — но нам придётя выяснять — другого хода нет.
Я вытерла слёзы, и осознала, как у меня сильно трясутся ноги. Никита двинулся вперёд, потянув за собой остальных. У нас не оставалось другого выхода, как постоянно идти вперёд, выходить на какую-то площадку, и снова идти вперёд. Причём, судя по тому, как все коридоры постоянно спускались вниз, мы уходили на самую глубину этого чёртового места.
За поворотом оказалась комната, вход был небольшим, но каким-то загнившим. Стены в этой комнате были полностью залиты кровью, словно кто-то специально мазал их кисточкой. Я понимала, что это кровь, а не дурацкая краска, просто понимала. И главое отличие было в том, что в той комнате было на удивление жарковато.
— Чёрте что… — воскликнул Александр.
— Ведите меня… — простонал Лёша, закрывая глаза, — я от одного вида крови в обморок шарахаюсь.
Я взяла его за руку, и мы пошли вперёд — к единственному выходу, проходя мимо этих, гадко украшенных стен. Никита шёл впереди, поэтому первым он и наткнулся на ловушку. Прямо из-под земли, параллельно ему, высунулись три копья, и проткнули ему подошву. Они засунулись под пол, так же быстро, как и вышли, и Никита упал на землю, покрывая это место бесчисленными матами:
— Чертовщина… — простонал он, зажимая ногу.
Александр бросился к нему на подмогу, и стал возиться с ногой. Я же не смотрела на это. Отпустив Лёшу, и присев рядом с ним, я пялилась на эти ужасные стены, послушивала стоны Никиты, слова Александра о том, как плохо, что у нас нету аптечки, и всё что он может сделать — это обмотать ногу своим рукавом. Это было педелом для меня. Наступило отчаяние. Трудно поверить, что после всего пережитого, простая раненая нога стала причиной моего схождения с игры. Мне стало безразлично на всё. Я хотела стать жертвой ловушки — чтобы всё прошло, кончилось. Глупая игра перестала существовать. И мне было плевать на боль и мучения. Ведь они пройдут. Тогда пройдёт и всё. А здесь? Здесь уже надоело играть. Здесь нет выхода. Да… наверное я рано сдаюсь, то верно, но в такой ситауции отчаяние, вполне нормальная вещь. Так я и сидела, молча представляя как меня пронзает между ног огромным лезвием, как текут кровью мои глаза, или что-нибудь ещё. Плевать… Из этого ступора меня вывел голос Александра:
—
— Да и не важно… — ответила я.
— Нет, ну правда, у меня плохая память на имена.
— Я Света.
— Точно! Света! Всё впорядке?
— В полном… — ответила я, и взглянула на Никиту, который стоял на одной ноге, а другая была перевязана окровавленным рукавом.
— Продолжаем наш путь, — сказал Александр, и перебросил руку Никиты через себя, чтобы помогать ему идти.
Они пошли впереди, что-то не особо громко обсуждая. Мы же медленно, и осторожнo двинулись за ними, обходя то место, откуда недавно высунулись копья.
Впереди нас ожидал новый коридор, с серыми стенами. Здесь было обычно, но как-то всё по-новому, видно, я сильно соскучилась по этим обычным стенам. За очередным поворотом оказалась дверь, без замка — что в какой-то степени радовало.
Никита всё это время терпел, но у двери, наконец, не выдержал, и сказал, что стоит передохнуть.
— Сколько времени прошло? — задумчиво спросил Макс.
— Всмысле? — уточнила я.
— Ну с того момента, как мы очутились здесь, сколько времени прошло?
— Часов пять, может больше, — ответил Александр.
— Но кто-нибудь чувствует голод? Или кому-нибудь надо в туалет?
Эти вопросы нас заставили серьёзно задуматься. Действительно, ничего этого не хотелось, а помимо этого, не чувствовалась и усталось, хотя после такого пройденного пути должны были болеть, как минимум, ноги.
— Давайте просто не думать об этом, — сказал Александр, — нам сейчас важно найти выход отсюда…
— А если нет этого выхода? — спросила я, — что если мы бессмысленно шатаемся по этим бесконечным лабиринтам?
— Ребята, ну что же вы… — простонал Никита, как можно более весёлым тоном, — какого чёрта здесь делает пессимизм? Мне проткнули ногу насквозь, и она вся к чертям истекает кровью. Но я иду, по этим бесконечным коридорам, потому что верю, что выход есть. Нам всем нужно просто поверить в это, и тогда мы найдём выход. Просто будьте осторожнее, и глядите под ноги чаще.
Мы посидели ещё немножко, пока Александр поменял повязку на ноге у Никиты — на это ушёл его второй рукав кофты, после ремнём ещё перевязал ногу сверху:
— Я хоть и не врач, — сказал он, — но думаю так будет лучше…
Мы снова отправились в путь. Движение было теперь медленнее, ибо шли мы, так как мог раненный. За дверью был новый коридор, но вот пол теперь координально поменялся: это были железные ржавые решётки, под которыми, не очень глубоко булькала вода, какая-то зелёная, с оттенками жёлтого. Не то, чтобы там был ручей, или какое-либо течение, нет, вода была спокойна, просто изредка где-то раздавалось бульканье. Дорога состояла из прутьев, близко расположенных друг к другу. Здесь не было факелов, но свет исходил из самой воды, хотя она и была какой-то бледной. Трудно это объяснить, но было именно так. По крайней мере, создавалось такое впечатление.