Дорога в центр
Шрифт:
От каждого крика парень дергался и отводил взгляд, не в силах терпеть вынужденное издевательство над своей напарницей.
— Не прячь свою боль, — Вдруг сказал монах, аккуратно обрабатывая последнюю рану, — Она делает тебя человеком.
— В смысле? — Спросил он скорее раздраженно, чем с недоумением.
— Думаю, этот урок пойдет тебе на пользу, — Продолжил Серафим.
— Что вы имеете ввиду? — Низкий, злой голос удивил самого Виктора, но менять тон почему-то не хотелось.
— Я видел, как ты сражаешься. Жизнь человеческая почти ничего для тебя не стоит. Не только чужая: думаю также ты,
— Оставьте свои проповеди для религиозных кретинов! — Прошипел парень ему в лицо. Он собирался добавить еще пару колкостей, но новый вопль Кристины остудил его пыл.
— То что ты чувствуешь называется ответственность, — Как ни в чем не бывало продолжил священник, вынимая бинт из заводской упаковки, — Думаю, для тебя это впервые в жизни. Чувство долга, обязанность перед обществом — все это ты считаешь пустым звуком, а отношения между родственниками все же не то. Но каким бы жестоким и равнодушным ты ни был — у тебя хватило благородства взять этого ребенка под свою опеку. Вы не родственники — это видно сразу. И тем не менее, ты защищал ее. Заботился. И сейчас тебя гложет чувство вины от того, что ты не смог ее уберечь. Что твоих сил оказалось недостаточно. Что ты сам подставил это дитя под пули, а теперь можешь потерять ее.
— Заткнись! — Виктор и сам не заметил, как отпустил хрупкие плечи своей спутницы, и шагнул к священнику. Быстрое, практически незаметное для глаза движение, и он сгреб монаха за грудки.
— Отстань от меня, поп! Просто вылечи ее, и я отплачу тебе. Но не лезь мне в голову, ублюдок!
Он оттолкнул его, и отвернулся, снова подойдя к лежащей без движения Кристине.
— Ты снова почувствовал страх смерти, верно? Но не своей, а доверившейся тебе девочки, — Как ни в чем не бывало продолжил Серафим, заканчивая перевязку.
— Да отстань ты от Санитара, монах! Чтоб тебя черти драли, даже мне это противно слушать! — Вступил в диалог разозлившийся Тедди.
— А, странный партнер нашего мечника. Ты ведь бессмертен, верно? — Под мягким, все понимающим взглядом медведь съежился и отвернулся, буркнув что-то себе под нос, — И ты, Санитар, подсознательно стал думать, что все небезразличные тебе люди такие же неуязвимые. За что и поплатился, — Неожиданно жестко, закончил он.
— Скажи прямо, что тебе хочется от меня услышать? Раскаяние? Злость? Крики о том, что я все еще человек? А может ты просто хочешь забрать ее к себе в Церковь? А что, кадр она очень перспективный! — Все это Виктор буквально прокричал в лицо собеседнику. А потом злость просто пропала. На смену ей пришло лишь моральное опустошение и безразличие.
В конце-концов, где-то монах и прав: Виктор действительно даже думать не мог, что с его спутниками может что-то случиться. А собственная смерть после стольких опасных ситуаций уже не вызывала опасений. В этом плане его образ мысли стал как у античных стоиков, с их "Жизнь не благо, смерть не зло".
— На самом деле я даже рад тому, как ты беспокоишься о своих
— Да уж, после твоей отповеди чувствую себя каким-то психом, — Криво усмехнулся Виктор. Однако внутри у него что-то сжалось, глядя в участливые глаза священника.
— Ты ходишь по грани. Я уже успел повидать несколько молодых людей, что отринули все человеческое в погоне за силой и властью.
— Так, стойте! — Только сейчас Санитар понял скрытый подтекст в словах о втором шансе, — То есть это что-то вроде спонтанной проверки? А если бы я бросил ее? Ну так, чисто гипотетически, — Парень поежился, глядя на суровые складки, выступившие на лице всегда мягкого монаха.
— Бешеных собак усыпляют, — С неподдельной грустью ответил ему Серафим, — А с силами, подобными твоим, это необходимо делать как можно раньше.
— Звучит логично, — Пожал плечами Виктор, затыкая ладонью встрепенувшегося напарника. Сам парень за собой настолько сильных изменений в характере не заметил. Но если вспомнить все его дела, то невольно начинают шевелиться волосы на затылке.
"Неужели я всегда был таким? Или все дело только в апокалипсисе вокруг?" — Санитар махнул рукой, решив разобраться со своим внутренним миром позже. Сперва надо убедиться в безопасности этого места и хорошенько выспаться.
Дверь напротив собеседников отворилась, и на пороге появился Коловрат. Судя по всему, он успел не только подготовить комнату, но и помыться: чистая одежда, мокрые волосы, расслабленное лицо.
— Все готово, кровать я перестелил. Прилепил еще "алерт" к изголовью, и налил воды в графин.
— Ты как всегда надежен и обстоятелен, — Кивнул ему монах, — Не мог бы ты еще и приготовить нам перекус, пока…
— Я и так это собирался сделать! — Нетерпеливо прервал его Коловрат, — Как раз выберу себе хреновуху позабористее.
— Это так необходимо? — Вздохнул Серафим.
— Ты же знаешь, я всегда надираюсь после тяжелого похода! — Важно ответил ему адепт Перуна.
— Мы еще не дошли обратно, — Напомнил ему монах, впрочем без особого энтузиазма. Судя по всему, подобный разговор уже имел место ранее, и каждый остался при своем.
— А мы пока уложим девочку спать, — Сказал, обращаясь к Санитару, священник.
— А? Да, конечно, — Оставаться бодрым становилось все труднее. Час — это максимум, на что его еще хватит.
Взявшись за ручки у ног и изголовья, двое игроков споро покатили кушетку в приготовленную Коловратом комнату.
Широкая, полутораспальная кровать в одном углу, небольшая дверца в санузел с другой стороны, пара шкафов, тумбочка, даже небольшой столик и холодильник: здесь было все необходимое для проживания.
— Сходи в душ, а я пока переодену ее, — Предложил Серафим, когда они осторожно перенесли раненую на кровать.
— Хорошо, — кивнул Виктор и на секунду вернулся в зал, чтобы забрать из рюкзака сменную одежду.