Дорога в Фэйриэлл
Шрифт:
При мысли о предстоящем катании на аттракционе Эйри тоже обезумела. Позабыв обо всех на свете, включая Ривиэла, она устремилась в гущу толпы. Фэй подобрала с тротуара и отряхнула от пыли ее заячью шапочку.
– Как работает механизм?
– недоумевал старый пекарь.
– Почему карусель не падает? И, что самое главное, почему не падают люди?
– Им неважно, как и почему, - задумчиво произнесла Фэй.
– Они просто счастливы.
«Кхе-кхм!» - вдруг зловеще раздалось за спиной у старого
– Я знаю всех в Лайреоне, - строго сказала дама с указкой.
– А вас ни разу не видела. Вы туристы?
– Да, в общем-то, как бы нет...
– пробормотал пекарь.
– Не мямлите! Мямли раздражают!
– не терпящим возражений тоном произнесла дама.
– А вы?
– обратилась она к Фэй и Элл.
– Сегодня праздник, но это не повод пропускать школу.
– Мы не ходим в школу!
– хором ответили те.
– А надо бы, - сказала пожилая дама, осуждающе цокнув языком.
– Итак, отговорки не принимаются. Завтра я хочу видеть новичков в своем художественном классе. А что касается вас, молодой человек, - повернувшись к пекарю, властно добавила она, - то для художественной школы вы несколько неотесанны и грубоваты. Однако вполне сгодитесь в качестве помощника в изостудии.
Когда она ушла, пекарь попросил зеркальце у модницы Кэри и, разглядывая свое лицо, жалобно воскликнул:
– Она назвала меня молодым человеком. Какая жестокость! Какая гнусная насмешка!
Глава 14. О травяных настоях, булочках и колыбельных
Вечером, когда на улицах зажглись фонари, а в небе пролегли звездные тропки, жители долины кружком расселись на ковре в гостиной и долго молчали, глядя друг на друга. Им, быть может, и хотелось поделиться впечатлениями от катания на карусели, да только никакие подходящие слова не шли на ум. К тому же, настроение подпортила дама с указкой.
– Не пойду я ни в какую в школу, - заявила Элл, скрестив на груди руки.
– Понимаю, если бы там еще учили выживать в дикой среде. Но рисовать!
– Думаю, эта тётка нас всех сосчитала и взяла на учет, - сердито пробурчал старый пекарь. Он с детства питал неприязнь к учителям, особенно таким непримиримым и строгим, как дама в очках.
– Я тоже не хочу в школу!
– возмутилась зазнайка Элис.
– Чтобы невесть чем забивать свою светлую голову, много ума не надо. Знай себе, слушай чужие мнения и толки.
– Только не говорите мне, что эта тетенька свалилась на нас с неба. Ни за что не поверю, - сказала модница Кэри, покосившись на Фэй.
– В художественной
– Она появляется там, где ее появления никто не ждет.
– Кому нужна твоя дверь!
– всплеснула руками Кэри.
– Лучше сделай так, чтобы ни школы, ни тетеньки в очках не существовало. Сможешь?
Фэй пожала плечами.
– От меня здесь мало что зависит. Лишь бы сон подходящий приснился...
Никому не понадобилось объяснять, как приманить тот самый подходящий сон. Каждый изобрел свой способ его вызвать. Элл сбегала в аптеку за лавандой и розмарином - травы ей продали за разноцветные монетки, которые она догадалась положить в рюкзак, перед тем как спастись от потопа через нарисованную дверь.
Малышка Мэджи заперлась в одной из верхних комнат и попросила, чтобы ее не беспокоили, - она сочиняла для Фэй специальную чародейскую колыбельную.
Модница Кэри наскоро раскроила нелюбимое платье в горошек и сделала из него довольно сносную ночную сорочку. Старый пекарь напек булочек с маком, а Ривиэл написал сказку о стране, в которой нет ни одной, даже самой малюсенькой, школы.
Только Эйри не участвовала в приготовлениях. Она примостилась у книжного шкафа и, теребя уши своего игрушечного зайца, тихонько вздыхала. Ей бы очень хотелось взять несколько уроков рисования. Да вот беда - в художественную школу ее никто не приглашал.
Она сидела и грустила, мимоходом слушая, как малышка Мэджи поет Фэй колыбельную, а Ривиэл читает сказку. Угостилась булочкой с маком и отведала немножко того травяного настоя, который приготовила для Фэй Элл. Эйри сама не заметила, как заснула. И ей приснился сон, где все школы растоптал страшный лохматый мамонт с бивнями цвета ночной сорочки, которую сшила Кэри.
«Как хорошо, - подумала она, проснувшись, - что мои сны не сбываются. Интересно, а что увидела Фэй?»
Целую ночь напролет Фэй храпела громким, богатырским храпом - то ли из-за аптечных травок, то ли из-за булочек старого пекаря. То ли - кто знает?
– из-за неудачно сложенной чародейской колыбельной малышки Мэджи. Своим ужасным храпом она спугнула звезды, и те убрались с небосвода раньше положенного, освободив дорогу утренней заре. А Фэй провалялась в кровати до обеда. Когда же она протерла глаза, то оказалось, что в дверь цилиндрического дома кто-то упорно барабанит. Причем барабанили то кулаками, то какой-то палкой.
«Указка!» - догадался старый пекарь. Он, во что бы то ни стало, решил не открывать.
– Никогда не встречал таких настойчивых и упрямых учительниц!
– развел он руками. И все сразу поняли, что Фэй ничего не приснилось. Вернее, приснилось, но совсем не то, чего они хотели.
Выглянув в окно, малышка Мэджи увидала на углу улицы новый магазин, где на вывеске крупными буквами значилось: «ПЛЕДЫ». Еще вчера на месте этого магазина стояли мусорные баки и, беспокойно мяукая, выгибали спины кошки.