Дорога в горы
Шрифт:
Колонна остановилась на привал. Солдаты расселись по обе стороны тропы, стали курить, пряча огонь в рукава. И вдруг яркое пламя осветило деревья, послышался грохот…
— Партизаны! — раздалось в хвосте.
Колонна заворочалась, загудела. Хардеру показалось, что его внезапно окунули в ледяную ванну и тут же облили кипятком. Он слетел с лошади, съежился, ожидая нового взрыва. Но было тихо.
Колонна наконец двинулась дальше, оставив на тропе несколько убитых.
Из оврага вышел высокий
— Гады! — выругался он по-русски и побрел вслед за колонной на некотором расстоянии от нее.
Глава тридцатая
Красивый, молодой лейтенант с цветком любви и счастья на мундире сидел перед Головеней и смотрел на землю. На все вопросы он отвечал молчанием.
— Ну и шут с тобой! — махнул рукой командир. — Погоди, заговоришь…
Офицера увели. Начался допрос рядового.
Пожилой солдат в мундире мышиного цвета, перетянутом широким ремнем с крупной свастикой и надписью на бляхе: «С нами бог», уныло переступал с ноги на ногу.
— Фамилия? — спросила у него Наталка.
— Кернер. Фриц Кернер! — быстро ответил солдат.
Он рассказал все, что знал. Теперь уже не была тайной и буква «X», стоящая в дневнике после слова «обер-лейтенант»: пленный назвал командира горнострелкового батальона Хардера. Ничего не утаил он и о своем взводном Пельцере. Сообщил, что солдаты не любят Пельцера за излишнюю придирчивость, как, впрочем, не любят и командира батальона.
Головеня посмотрел на большие мозолистые руки Кернера, на его сутулую фигуру и вдруг сказал:
— Можете идти.
Солдат недоуменно взглянул на русского офицера, но не тронулся с места. Офицер повторил свое приказание.
— Да иди же, чертов фриц! — подтолкнул Пруидзе немца к тропе.
Солдат все еще медлил. Ему казалось, что не успеет он сделать и десяти шагов, как вслед прогремит выстрел. Кернер своими глазами видел, как вот так же провожал пленного русского командир взвода Пельцер: тоже вывел на дорогу, сказал «иди» и выстрелил русскому солдату в спину. Так делают все офицеры…
Пруидзе сердился, пытаясь объяснить немцу, что его никто не собирается расстреливать, но тот не понимал.
Снова подошла девушка, повторила, что в горах стоят хорошо вооруженные полки и Кернер немедленно должен идти к своим и рассказать об этом. Пруидзе еще раз махнул рукою на север и скомандовал:
— Марш!
Кернер зашептал слова молитвы и торопливо засеменил по тропе, поминутно оглядываясь.
В полдень состоялись похороны. Вместе с погибшими воинами опустили в братскую могилу и тело старого казака Матвея Нечитайло.
После первого боя гарнизон поредел. О пополнении не приходилось и думать, все надежды — на оставшихся в живых. Но защитники
Обходя гарнизон, Головеня увидел странно одетого солдата: мундир и пилотка его были почему-то вывернуты подкладкой вверх. Заметив лейтенанта, солдат заулыбался, подбежал.
— Убийвовк? — удивился Головеня.
— Так точно! Ось я вэрнувся… Разрешите доложить?
— Постой, как же это?
— Та всэ просто, товарищ лейтенант. Мы там у них, як нимци, булы. А шкуру я вжэ тут вывэрнув, шоб свои не кокнулы: так всэ-такы не ясно, чи я нимыць, чи грэк.
В таком же одеянии заявился и Якимович.
Они принесли с собой килограммов тридцать тола, который добыли на заминированном мосту. Трудно было проникнуть в район моста, но бойцы переоделись в форму убитых ими немецких саперов и сняли часового. Пока Якимович собирал тол в мешок, Убийвовк исправно караулил мост.
Головеня радовался, что солдаты благополучно вернулись и теперь станут в строй, на место погибших. Но его волновала судьба Виноградова, командира минометного расчета. Где он? Что с ним?
— Трудно сказать, товарищ лейтенант, — пожал плечами Якимович.
Нагруженные толом и карабинами, которые «отшукали», как сказал Убийвовк, все трое возвращались в Орлиные скалы. Вечером, выйдя на тропу, они неожиданно нагнали гитлеровскую колонну. Надо было спасаться. Убийвовк и Якимович запрятались в чащу и подождали, пока колонна удалится. Потом вышли на тропу, стали ждать Виноградова, а он так и не появился. Погибнуть не мог, попасть в плен — тоже. Скорее всего — заблудился. Не дождавшись, Убийвовк и Якимович повернули на дедову тропу и вот пришли. А Виноградова и тут нет…
Выслушав объяснения солдат, командир, все еще прихрамывая, пошел на огневые. И только начал подниматься по каменистой тропе, как услышал зов подбегающего Егорки.
— Что случилось? — остановился Головеня.
— Так что, — переводя дыхание, заторопился мальчик, — на кухне немец вроде русского!
Лейтенант рассмеялся:
— Что, что?
— Ну, он русский, а сам — как немец!
Пришлось вернуться.
«Немец вроде русского» сидел на камне, закинув ногу на ногу, болтал о чем-то с Наталкой и курил черную сигару. Увидев лейтенанта, он вскочил и приложил руку к лакированному козырьку фуражки: