Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды

Ерёмин Олег Вячеславович

Через часок мы пообедали удивительно вкусной гречневой кашей с тушенкой. Все-таки как преображает готовка на костре самые обычные продукты!

Наевшись от пуза, мы развалились на карематах и дружно подремали. А ближе к вечеру опять пошли на море. На этот раз, оставив в лагере только Ваню.

Мы спустились по крутой тропке на дикий каменистый пляж и заползли в море.

Заползли, потому что прибрежные валуны заросли скользким налетом, и заходить по ним очень трудно. Проще плюхнуться на живот и, хватаясь за жесткие буро-коричневые

водоросли, проползать на глубину.

Зато здесь невероятно чистая вода! До ближайшего поселка с благоустроенным пляжем с километр, и перебаламученная множеством отдыхающих взвесь из песка и микроводорослей сюда не доплывает.

Мы очень долго плавали и ныряли. Я наслаждалась ощущением полета и почти что настоящей невесомостью. Теплой ласковой водой и чувством полного покоя.

Потом мы выбрались на бережок и разлеглись под мягким вечерним солнцем, лениво переговариваясь. Наша разношерстная компания как-то очень быстро сдружилась. Андрей – екатеринбуржец или, как он всегда представляется, свердловчанин, Оксана – москвичка, Ната, Славик и Ваня – местные, и я. Сама не знаю, как о себе сказать. То, что я первую половину жизни провела в Раздольном, теперь почти что не вспоминается. Слишком тяжелым был последний год, что я прожила в родном поселке. А сейчас, вот уже четыре года, я обитаю в Подмосковье. Но, все равно, больше всего я ощущаю себя ялтинкой. Окрестные леса, горы, море пропитывают мою кровь, рождают в сердце щемящее чувство, как только автобус из Симферополя покидает равнину и въезжает в предгорья.

Вечером мы долго сидели у костра. Пили вкуснейший чай с крымскими травками, которые собственноручно собирала и сушила Наташа, болтали и пели песни. Славик очень хорошо играл на гитаре, и мы хором ему подпевали. Мне, кстати, медведь на ухо не наступал, да и голос у меня вполне приятный, так что я дала себе волю и даже немного охрипла под конец.

Правда, наши песнопения ненадолго прервал пограничный патруль. Четверо ребят в камуфляжке проверили наши документы, отказались от чая и, пожелав хорошего отдыха, отправились дальше по маршруту.

Сейчас меры безопасности уже совсем слабенькие. Последний теракт был больше года назад, когда на первомайской демонстрации в Керчи подорвался шахид. То ли из-за Сирии, то ли из-за Украины, так до сих пор и не выяснили.

Это в НКСР регулярно что-то взрывается или стреляют снайперы. Все-таки северо-западный сосед никак не успокоится. С Украиной уже два года как перемирие. После четвертого, вернее пятого, если считать свержение Януковича, госпереворота к власти там пришли, разозленные националистическими чистками и массовыми фашистскими расстрелами, военные. И страна надолго забыла о российской угрозе, погрузившись в полномасштабную гражданскую войну. До сих пор по лесам Прикарпатья армия гоняет отряды ОУНовцев и правосеков.

Зато у нас стало спокойно и можно вот так выбраться с друзьями в поход.

По палаткам народ расползся уже после полуночи. Все, кроме нас с Ваней.

А мы постелили карематы на самом

краю обрыва, там, где деревья не закрывают небо.

Улеглись рядом навзничь и стали любоваться звездами.

До Ялты было всего километров пять, так что отсвет ее огней немного засвечивал небо, но августовский воздух чист и прозрачен, и можно было разглядеть полоску млечного пути и россыпи мелких звезд.

Я взяла Ваню за руку. Его ладонь удивленно вздрогнула, и мягко охватила мои пальцы.

– Я тебя не слишком шокировала, что так липла к Андрею? – тихо спросила я.

– Немножко, – ответил парень.– Меня больше удивило, что Оксана совершенно тебя не ревнует.

– Она знает о наших отношениях.

– А еще меня обрадовало, что ты перестала шарахаться от парней.

– Это благодаря Андрюшке. Я использовала его как тренажер.

– А не боишься, что это перерастет во что-то большее?

– Нет. Андрей абсолютно надежный человек. Когда я с ним тренировалась, то мы столько раз оказывались вдвоем в крайне интимной обстановке, и ничего. А Оксана это знает, потому и не ревнует, только подсмеивается над нами.

– Вы как брат с сестрой, – улыбнулся в темноте Иван.

Я промолчала. Кольнула застарелая боль.

Ваня понял это, мягко пожал мою руку.

– Извини.

– Ничего. Нет, с братом у меня были не такие близкие и добрые отношения. Мы часто ругались и ссорились. Но, все равно, он был моим братом. Я уже не очень хорошо помню, как он выглядел и каким был, но горечь оттого, что его нет, осталась.

– Прости, – еще раз попросил Ваня, и, меняя тему: – Выходит, андрофобию ты победила?

– Конечно! С ней бы мне дорожка в космос была бы перекрыта.

– Значит… ты действительно будешь пытаться?

– Да. У меня уже сорок три прыжка с парашютом. Здоровье все такое же прекрасное. А главное… Сейчас в магистратуре я буду больше половины времени проводить в Королёве. Меня взяли в группу по разработке двигателя для марсианского буксира. Я у самого Голденштайна занимаюсь стабилизацией магнитных полей в ускорителе.

– Здорово!

– А у тебя как? Устроился куда-нибудь на работу.

– Ага, – самодовольно ответил парень. В Кавказскую горную обсерваторию!

– Которую из них?

– Ту, что МГУ принадлежит. Там двух с половиной метровый рефлектор стоит. И, кстати, я уже выбрал тему для диссертации!

– Какую?

– Звездообразование в рассеянных звездных скоплениях. Газопылевые облака, ударные волны от сверхновых и прочие интересности!

– Ты молодец! – тепло порадовалась за него я.

– Знаешь Настя… – голос Вани дрогнул.– Я, когда ты позвала меня в поход, подумал… что может быть…

Я быстро, но резко сжала его ладонь, останавливая.

Подняла свободную руку и схватила в пригоршню яркие звезды.

– Там, далеко-далеко, над атмосферой – грандиозная безбрежная Вселенная. Мириады звезд, планеты, спутники. Я мечтаю подняться к ним, оказаться среди них. А ты мечтаешь изучать звезды. Наши мечты…

Теперь и мой голос предательски дрогнул, но я сглотнула и продолжила: