Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды

Ерёмин Олег Вячеславович

– Хана, ну как тебе не стыдно, – со смехом в голосе укорил ее командир. – Ну почему ты, когда русский язык учила, всяких таких слов понабралась?

– Это чтобы в рейде понимать, что соратники орут, – пояснила девушка. – Скажите спасибо моим соклановцам, что у нас было не принято материться.

– Спасибо!

Мы дружно рассмеялись.

Эх, жалко, что переставлять тяжелые баки с «рабочкой» от грузовика к «Страннику» будут одни мужчины. Вернее, Игорь с Владимиром. Нас на эту работу не пустили, а Кирана нельзя отвлекать.

Правда,

Хана, ухмыляясь, по секрету мне сказала, что специально постарается как можно быстрее работать манипулятором, перенося баки, чтобы парням меньше времени по сторонам смотреть было. Но, я думаю, она так не поступит. Если бы Владимиру насолить, то может быть, а Игоря лишать нескольких лишних минут любования Вселенной она ни за что не станет.

Глава 12. Совсем рядом

21.09.2035

на перпендикулярных орбитах

Хана приплясывала в воздухе. Японку совершенно не заботило, как это выглядит со стороны. Висящая в невесомости девушка, ритмично подергивающаяся в такт слышной только ей одной резкой музыки со сложным перемежающимся ритмом. Свежий альбом «Кучикуканов» оправдывал название группы – «разрушители».

«Оно и на русском звучит весьма пикантно», – с улыбкой подумала девушка, продолжая дрыгать ногами под завывания солиста и асинхронную барабанную дробь.

Жалко, ее любовь к гипер-панку никто в экипаже не разделял, и Хане приходилось наслаждаться музыкой в наушниках.

Она уже привыкла ловить на себе осуждающие взгляды, главным образом, Владимира. Врач считал, что это неправильно и несовместимо – слушать «эту какофонию» и заниматься тончайшей и сложной работой.

Но Хана с детства привыкла к этому. Наоборот, именно под жесткий рок ей лучше всего удавалось управлять всевозможными дронами, коптерами, мотоциклом, машиной и даже истребителем.

Да-да, она смогла уговорить инструктора по летной подготовке поставить себе аудиотрек «Ну совсем на малю-усенькую громкость! Я, честное слово, все команды буду слышать!»

И вот сейчас Хана пританцовывала за «своим» пультом.

Пара квадратных метров стены в научном отсеке «Странника» была отдана на откуп японцам. Один большой и несколько средних экранов мониторов. Множество кнопок, переключателей и джойстиков. Панель управления «Джаконэзуми».

Вчера автоматическая станция по прозвищу «Землеройка» догнала на орбите Деймос – дальний спутник Марса. Началась та самая работа, ради которой Джакса упросила Росскосмос взять в экспедицию японского космолетчика.

Две недели «Джаконэзуми» будет буквально обнюхивать и облизывать Деймос. Фотографировать и снимать видео, брать пробы грунта и даже бурить в нескольких местах поверхность. Потом перелет к Фобосу и еще полмесяца будет исследовать теперь этот спутник.

И всем этим действом будет управлять Хана!

Нет, конечно же, предусмотрен полностью автоматический режим. Но после неудач с автоматическими

межпланетными станциями, неоднократно направляемыми на Фобос, было решено использовать человека-оператора.

Хане предписывалось контролировать все сложные операции, и, в случае необходимости, брать командование на себя.

«Щаз-з!» – подумала на это девушка и перехватила управление. Ей хватило роли бесплатного приложения к автоматике во время полета «Странника» и теперь она намеревалась оторваться по полной!

Легкими касаниями джойстиков и молниеносными нажатиями кнопок девушка осторожно и точно посадила станцию на поверхность. Вернее, коснулась ее. Потому что притяжение в три тысячи раз меньшее земного назвать гравитацией язык не поворачивался.

Хана запустила тесты систем. Все было прекрасно и работало как часы. Ну, что ж, пора выпускать «зайца». Захваты убраны, маленький робот покинул свое место в грузовом отсеке и ужасно медленными прыжками направился к первой точке. Хана вновь включила автоматику. Пускай дальше сама рулит.

Музыка в наушниках сделалась тише, и раздался голос:

– Хана, тебе очень нужен большой телескоп?

– Не особенно, Света, – отозвалась японка. А что?

– Ты забыла? – удивилась искин. – Американцы через двадцать минут стартуют с Марса.

– А, точно! Забирай оптику, я на корабельную переключусь.

Изображение на одном из мониторов мигнуло и сменилось почти таким же, но с гораздо худшим разрешением.

– Спасибо, Света. И, пожалуйста, выведи мне на большой экран американский корабль. Я тоже посмотреть хочу.

– Конечно. Лови. Только давай я тебе на третий монитор его сброшу. А на большой – картинку, которую американцы транслируют.

– А разве она у них не по направленному закодированному каналу идет?

– Нет, эту они по общему пустили, чтобы нас порадовать.

– Ты хоть спасибо сказала?

– Конечно, мы так мило поболтали со Стивеном, их капитаном.

На малом экране появилось изображение с оптической системы станции.

Красная поверхность, смутные тени на ней. Подстройка резкости, и вот уже отчетливо виден конус американского корабля, возвышающийся над каменистой равниной. «Светлана» как раз приближалась к экватору Марса недалеко от точки высадки американцев. Редкое совпадение. Все-таки орбиты двух экспедиций перпендикулярны друг другу. Корабль НАСА летает в плоскости эклиптики. Это сэкономило им немало топлива, что для химических ракет очень важно.

А вот российскую станцию подвесили на полярной орбите. Она движется строго вдоль меридианов. Так же как и лунная орбитальная станция. Дело в том, что, как и на Луне, самые перспективные участки для размещения базы – вблизи полюсов. Именно там можно найти наиважнейший ресурс – водяной лед. Но, до начала строительства базы еще пять лет. В 37-м россияне совершат первую посадку, а в 40-м опустят на поверхность жилой модуль будущей марсианской станции, которую достроят лишь к концу сороковых годов.