Дорога в неизвестность

Ерохин Кирилл

Руслан зашёл в гимназию. Через пять минут вышла Элина, покраснев от взглядов. Со стороны она теперь больше похожа на смазливого мальчика. Ещё через минуту прозвучало два хлопка, и вышел Руслан.

– По коням? Цель у нас теперь общая, друзья.

Толпа дружно перезарядила автоматы, и мы пошли на задний двор гимназии. Артак правильно сказал – цель у нас общая. Только для каждого своя.

***

Мы стояли на перекрестке возле верхнего въезда в горбольницу. Антон отвёл меня в сторону, пока остальные ещё раз обсуждали детали похода.

– Кирилл, может она пойдет с нами?-глаза

у Антона и горят, и блестят.- Нас всё таки побольше.

– Ты предлагаешь привести в зону девчонку, которая сейчас выглядит как смазливый парень, при этом гарантируя её полную безопасность?- я усмехнулся.- Не тупи. Это лучший совет, который я могу тебе дать. Артак!

Артак отделился от толпы и подошёл к нам с Антоном.

– Мы тут пораскинули, кто чем может…в СИЗО надо идти тебе – ты в авторитете. Сможешь убедить пойти, кого надо, и оставить тех, кто не нужен? Это будет быстрее. Если всё пойдёт по плану – встретимся в МКЦ. Вход в тоннель рядом с ним в высотке, только в ней полно ушанов…

– Кого?

– Бэтманов, Антоша, если тебе так привычнее. Огромные летучие мыши, они ночные жители, но шуметь всё равно не стоит. Это так, на всякий случай. Давай, Артак, увидимся,- я протянул ему руку.

– Увидимся,- Артак ответил с непроницаемым лицом на рукопожатие и пошел в сторону своего отряда, на ходу сделав круговое движение рукой с вытянутым пальцем вверх, которым в конце указал направление движения.

Через несколько секунд они скрылись в проулке, который выведет на улицу Цедрика. К нам подошли Элина и Руслан.

– Почему переиграл?- Борода косится на Антона, не сводящего глаз с девчонки.

– Ты посмотри на него. Кто его послушает? Нам нужна боевая мощь на случай крупной стычки. А за ним кто пойдет?- я перевел взгляд на смутившегося Антона.- Слушай сюда, мальчик, мы здесь не на прогулке и если ты решил, что я тебя оставил из-за неё – ты очень ошибаешься.

Элина после моих слов покрылась густой краской. Антон хотел что-то ответить, но не успел.

– Куда пойдем?- вмешался Борода, чтобы разгрузить обстановку.-Территория огромная.

– Это должно быть здание длинное и, скорее всего, высокое, чтобы крыша убежища была для него фундаментом. Таких тут только два: роддом и семиэтажка. Возле роддома есть вход в бомбоубежище. Но я не думаю, что всё так просто.

– Может, разделимся?- робко предложил Антон.

– Ты помнишь, какой я тебе дал совет несколько минут назад? Вот и вбей его в свою голову. Пойдем к роддому.

Мы пошли вниз по асфальту мимо морга. Территория между моргом и семиэтажкой заросла длинной густой травой, оставив нетронутыми только асфальтные тропинки, которые сейчас выделялись, словно след от огромной змеи. От воспоминаний о высокой траве на мемориале я поёжился. Больница однозначно пустая: в обитаемых зданиях окна почти везде обшиты железом. Здание семиэтажки отталкивало от себя. От него веяло смертью, да и само оно было похоже на серый облезлый череп с сотней пустых глазниц. Вся территория была пропитана негативом: больница, напротив морг. Не исправлял это даже роддом ниже по дороге. Кого-то встречают с цветами из роддома, а кого-то с венками выносят из морга или катят в него на тележке,

накрыв простынёй. Вся наша жизнь – это медленное перемещение бирки с запястья на большой палец ноги.

– У меня мурашки от этого места. Не люблю мёртвых,- прошептал сзади Антон.

– Живых надо бояться – мёртвые не кусаются,- полным сарказма тоном ответил Руслан.

Русик только смирился с Артаком и тут на тебе – ещё один подарочек от меня получил. Но раз не бухтит, значит, согласен с моим решением. Артак имеет вес у сидельцев и, я уверен, сделает расклад в нашу пользу. До сих пор не могу понять, как он авторитет получил – одна статья, и та за финансовые махинации, ну и последняя за пьянку ещё до войны. Значит, не только статьями меряют у них авторитет. Тем более, говорит, что сам навёл порядок в СИЗО после начала войны. Мы шли в тишине, которую нарушил Руслан:

– Я вот понять не могу, в тоннеле есть рельсы, значит, логично предположить, что там должен был курсировать поезд. Пусть не такой, как мы привыкли видеть – допустим, небольшой тягач и несколько маленьких вагонов. Если пути идут от китайки сюда, то под прямым углом они не могут поворачивать на музей. Ты представляешь себе, какой радиус у поворотной петли?

– В Новороссийске с 1934 до 1969 года ходили трамваи. У трамвайной кольцевой петли радиус всего 20 метров.

– Трамвай?- скривился Руслан

– А что не так? Заметь, трамваи ходили примерно до нынешней «Малой Земли», которая тогда называлась «Станичка» и именно эту линию не стали восстанавливать после войны, а трамваи перенесли на другую сторону бухты, проложив новую линию от Мефодиевки до НоворЭса. Потом вроде собирались восстановить, но так и не решились. Не потому ли, что переместили всю линию под землю?

Ответить Русику не дал шорох из травы со стороны морга. Мы, как по команде, вскинули автоматы. Из кустов показалась маленькая мордочка, похожая на собачью, но с огромными лисьими ушами. Элина тут же присела на корточки и поманила его цокающим звуком. Щенок игриво выскочил из травы, виляя хвостом, и запрыгнул на протянутые руки Эли.

– Какой он хорошенький,- умилилась она, гладя щенка, который тут же ответил взаимностью на ласку, начав облизывать ей лицо.

– Мало нам детей в нашей банде,- Русик устало потёр глаза.- Что за чудо-порода такая? Очередная шутка химического оружия?

– Шакалтерьер,- смеясь, ответил я.

– Дитё, держи своего дитя на руках,- Руслан с серьезным лицом посмотрел на Элю.- Вырвется, я не дам тебе бегать здесь за ним, чтобы поймать – пристрелю его сразу.

– А чё это я дитё?- взвинтилась мелкая.- Мне двадцать!

– О, а мне двадцать три,- вклинился Антон с улыбкой на лице, подмигивая Элине.

– Ты в задницу себе поморгай, дебил! Тоже мне ухажёр свалился, глазки он мне тут строит!- на глазах у девчонки выступили слёзы.- Как же вы меня все достали!

Руслан с Антоном смотрели в землю, Эля перевела злобный взгляд на меня.

– Даже не вздумай,- спокойно сказал я,- я и представлять не хочу, что ты пережила после того, как мы тебя в Лицее оставили. Но если ты сейчас позволишь себе наорать на меня, я сниму ремень и отлуплю тебя по заднице!