Дорога в неизвестность

Ерохин Кирилл

***

Я занял позицию в траве. Смотрю в оптику – расстояние примерно 300 м. Тяжко будет, но справимся. Двое зашли в семиэтажку, остальные стоят возле магазина так, что все попадают в прицел. Кого там Руслан обозначил главным? Все одеты в одинаковые костюмы черного цвета. Я считал очень медленно, по факту 120 растянулось минуты на три. Ну, думаю пора начинать. Кто не спрятался – я не виноват.

Стоят кучно – лучше не придумаешь. Выстрел. Целился в среднего, упал сосед справа, остальные как по команде падают вместе с ним на землю. Тишину нарушает выстрел Антона. Припадаю к оптике. Какая-то непонятная суета. Ну, приподнимите голову повыше хоть кто-нибудь. Вот он, красавец, как по запросу – встаёт на одно колено.

Прицеливаюсь лучше – с детства хотел быть снайпером. АК, конечно, до «снайперки», как до Луны пешком, но на безрыбье…какого?!…

В руках у вставшего на колено появляется то, что Руслан принял за телескоп. От увиденного меня кидает в дрожь – это «муха» она же РПГ-18. Не вздумай стрелять, Антон! Он только этого и ждёт. Держу гранатомётчика на прицеле. Понимаю, что некогда делать поправки на ветер, даже то, что в перекрестье прицела его голова, не значит, что я попаду именно в неё. АК, даже самый новый и сбалансированный не даёт гарантии точного попадания на такое расстояние – первый выстрел тому доказательство. Чувствую, как у меня вспотели ладошки, по виску, щекоча, стекает капля. Убрать её не могу – придется заново прицеливаться. Выстрел слева от меня. Гранатомётчик поворачивается на звук. Убираю перекрестье ниже и правее, и нажимаю курок. Снаряд вылетает из «мухи», за секунду до того как выстреливший падает с дыркой во лбу. Встаю в полный рост, глядя на дымящийся в воздухе след.

– БЕГИ АНТОН!!!!

Снаряд врезается в 4-х-этажное крыло, обдав меня взрывной волной, хоть и стою почти в тридцати метрах от здания. Закинув калаш за спину, надеваю сверху лямку рюкзака и бегу к боковой двери, которая находится с внешней стороны левого крыла. Справа стоит грохот – здание начинает проседать вниз. Бег обжигает лёгкие. Ещё вчера мы ограничивались рукопашкой и побегами с перестрелками, и я считал себя до безумия хитрожопым, водя деда за нос. Да, я рисковал жизнью, но для меня это было своего рода развлечением – показать хитрецу, что я хитрее. То, что произошло сейчас, в корне меняет все. Я влетел в дверь и понёсся через ступеньки. Понимаю, что понятия не имею, где занял позицию Антон. Сказали занять на пятом этаже. Под ногами ощущается, как вздрагивает здание, с каждым толчком роняя пласты штукатурки. Второй этаж, третий, четвертый. Выбиваю на четвертом этаже дверь ногой. Натыкаюсь на Антона, хромающего по коридору в метре от лестницы, голова разбита, от ушей вниз тянутся две неровные темно-красные полоски.

– Быстрее, здание сейчас рухнет!

У Антона при виде меня в глазах появляется блеск. Движения становятся резче. Вдвоём выбегаем на лестницу и несёмся вниз.

Третий этаж. Здание вздрагивает сильнее. В метре передо мной проваливается вниз кусок лестницы. Прыгаю, приземлившись на лестничную площадку, рядом приземляется Антон. Грохот стоит неимоверный, перебегаем на второй этаж и перепрыгиваем через рухнувший кусок пролёта. Здание трясётся в агонии, грохот закладывает уши. Последний пролет первого этажа. Дверь. Выбегаем на улицу, сквозь грохот слышно перестрелку. Антон останавливается и заходится кашлем, сплёвывая красный сгусток.

– Ходу!!! Нас накроет обломками. Это кровь?

– Кирпичная пыль,- отвечает тот сквозь кашель.

Подныриваю под руку и, насколько позволяет скорость хромающих ног Антона, утаскиваю его в сторону диагностического центра. Сзади происходит апогей разрушения, накрывающий нас плотным облаком пыли. Облако растянулось до самого трёхэтажного здания центра. Мы завернули за него, попав на дорогу. С другого конца выбежал Руслан с Элей. Увидев нас, Русик бросился навстречу. Через полминуты мы тащили Антона уже вдвоём. Возле семиэтажки идёт ожесточенный бой – выстрелы не смолкают ни на минуту.

– Это ты развязал бойню?- я поворачиваюсь на Руслана.

– Я что дурак, по твоему? Договорились же, открывать огонь только в крайнем

случае. Я даже не знаю, что это за люди. Похожи на спецназ. Я охренел, когда увидел «муху». Их атаковал со стороны верхнего входа небольшой отряд. Кто «черные» и кто нападающие – понятия не имею. Знаю только одно: пока у них идёт грызня, мы можем спокойно уйти.

Мы прошли здание 2-го терапевтического отделения и подошли к семиэтажке. Молюсь, чтобы никто не появился из прохода – отреагировать мы не успеем. Впереди подпорная стена, за которой находится инфекционка. Стена образует угол с другой, и сходит на нет в нашу сторону около угла здания. Прямо напротив главного входа за стеной небольшое строение два на два.

– Руслан, перемещаемся на грунтовку, нам надо в ту будку – она одна не вписывается в общий вид. Русик оставляет Антона на мне и бежит к будке. Сняв автомат, начинает колотить прикладом в дверь. Хорошо, что звуки перестрелки заглушают эти удары. Сбив навесной замок, Руслан открыл дверь. Мы подошли ближе, будка снаружи обозначена, как трансформаторная, что ж, посмотрим. С внутренней стороны двери и рамы тоже приварены петли. Шикарно – приспособим замок обратно изнутри. Закрыв плотно дверь и накинув замок, Русик, покопался в рюкзаке, включил фонарь и высветил на полу круглый люк с прорезями. В городе обычно ставили такие на ливнёвки. Руслан направил фонарь на прорези: вниз в темноту уходит вертикальная лестница вентиляционной шахты.

– Антон, Эля, сначала вы. Спуск примерно 20 метров. Кир, ты за ними. Я закрою люк и пойду последним.- Борода приоткрыл люк шире и выключил фонарь.- Встретимся внизу.

***

Мы спустились вниз, дождались Руслана и пошли по тоннелю.

– Давай помогу,- я подошёл к хромающему Антону.

– Справлюсь,- сухо ответил тот.

Я скинув рюкзак, достал АКС, и протянул Антону, тот молча взял его в руку. Пройдя пару метров, он повернулся на нас:

– Извините, я хреновый напарник. Я хочу быть лучше, но не получается.

– Тоха, я в твои годы был тот ещё раздолбай, если бы война началась тогда – я бы не выжил. Всё это опыт и наживное. Не заморачивайся. Главное – мы все живы. Ты тоже извини – я иногда перегибаю,- я протянул руку.
– Мир?

Антон молча пожал руку и отвернулся. Руслан пошёл первым, держа свой автомат на вытянутой руке. Тоннель вывел нас к вентилятору через десять метров от шахты. Выбив ногами решетку из стены вместе с крепежом, мы влезли в техническое помещение, как две капли воды похожее на то, в котором я спал возле «китайки». Сразу возле вентилятора была дверь, через которую мы вышли в тоннель.

– Твою ж ты мать! Рельсы! Вы не врали! Рельсы!!! Катакомбы существуют. Охренеть! Я искал их с одиннадцати лет. Кто бы мог подумать, оно всегда было рядом!- Антон радовался, как ребёнок.

– Всё это прекрасно, только куда идти?- я посветил фонарем в тоннель.

Что вправо, что влево уходили рельсы. Я направил луч в потолок, высветив крепления с проводом.

– Смотри, Русик. Вот ответ на твой вопрос. Здесь должен был ездить трамвай.

– Но почему трамвай?!

– Ты помнишь, я работал на вагоноремонтном? Чтобы получить разряд, мне нужно было сдать экзамен. Я прочитал ту литературу, которую мне дали, и дополнил свои знания из сети, чтобы наверняка. Так вот,- я сделал глубокий вдох,- вся наша сеть железных дорог по стране основана на одном размере колеи – 1520 мм. Это стандарт для поездов, который регламентируется допуском ±4мм. 1524 мм – размер колеи трамвая. Это значит, что реборды трамвая вполне смогут проехать по рельсам поезда. Поэтому тоннель из Центра и выходил в лесном порту – он переходил в стандартные рельсы. А маневренность трамвая намного выше, чем у поезда – тележка более подвижна. Не стоит забывать, что численность населения после восстановления города была не особо большая. А теперь надо подумать, куда нам идти.