Дорога в никуда. Книга вторая, часть вторая
Шрифт:
Этот взгляд перехватила Ольга Ивановна и поняла его по своему... "Да, я одинокая, немолодая, бедная и не могу так одеваться, как ваша жена",- скорее почувствовал, чем прочитал Ратников в этом ответном взгляде, невольно смутился и отвел глаза. Ольга Ивановна и прочие школьные учителя, как и родители поселковых школьников, все были свидетелями случавшихся иногда приездов в школу жены командира воинской части. Они во все глаза смотрели, на это зрелище, как из будки величаво сходит, поддерживаемая под руку старшим машины с одной стороны и водителем с другой эта... Нет, расфуфыренной Ратникову, как ее за глаза звали поселковые бабы, конечно же, из зависти, назвать было
Охают бедра.
Ходит плавно
Будто счастьем
Полные ведра не спеша
Проносит она.
Будто свечи жаркие тлятся,
Изнутри освещая плоть,
И соски, сахарясь, томятся,
Шелк нагретый боясь проколоть.
И застегнут на сотню пуговиц
Этот душистый телесный клад.
– Да, умеет одеваться,- констатировали факт учителя-женщины, а наиболее завистливые добавляли.- Имеет возможность достать.- А Ольга Ивановна, добавляли уже не в слух, а про себя.- И воздухом не таким дышит, и кушает не как мы тут, и муж у нее такой...
Ратников мгновенно переборов смущение от "столкновения взглядов", перешел к делу:
– Извините, мне надо с вами кое-что обсудить.
– Вы, наверное, хотите поговорить со мной об успеваемости Игоря по моему предмету?- высказала наиболее вероятное Ольга Ивановна.
– Нет-нет... я не насчет детей. У меня к вам не совсем обычная просьба. Прошу вас, уделите мне минут пятнадцать-двадцать, и желательно, чтобы нас никто не услышал,- нагнал некой таинственности подполковник.
– Вы меня тоже извините, но у меня сейчас дела, я должна отлучиться в Поссовет, и сколько там пробуду, не знаю,- ответила Ольга Ивановна, не в состоянии даже примерно догадаться, что за дело к ней вдруг нашлось у подполковника.
– А мы подождем. Давайте мы вас до Поссовета подбросим, а потом назад привезем. Вы, не против?
– Если вас это действительно не затруднит... спасибо.
Дмитриев тут же выдвинул лестницу, а подполковник галантно предложил руку, на которую Ольга Ивановна благодарно кивнув, оперлась, поднимаясь в будку.
2
– С какой нуждой Ивановна?- Мария Николаевна отделила озабоченное лицо от телефонной трубки, которую, тем не менее, продолжала слушать.
– С просьбой Маша, с просьбой, с чем же еще к тебе сюда ходить,- отвечала Ольга Ивановна, снимая пуховой платок и усаживаясь напротив председательницы.
– Ты бы хоть раз просто так, поболтать зашла,- изобразила недовольную мину Мария Николаевна, небрежно кладя трубку на аппарат.- С просьбами ко мне и без тебя тут целыми днями ходят. У меня от них и так голова
– Так откажись,- с усмешкой посоветовала Ольга Ивановна.
– Поздно, Ивановна, сейчас уж впряглась в воз, просто так из этих оглобель не вывернуться. Номенклатура, даже такая захудалая как моя должность, это знаешь такая трясина, она живой не отпустит, нет. А ведь все это ты меня тогда с толку сбила. Если бы ты тогда сказала, не ходи Машка, я бы и не пошла, а теперь вот... и пути назад уж нет.
– Да брось ты Маш. Что я не помню, как ты еще в школе говорила, хоть куда, только из этого школьного гадюшника ноги унести. Забыла что ли?- Ольга Ивановна расстегнула пальто.
– Ох, и не хочу вспоминать, как вспомню, так вздрогну. Поверишь, до сих пор как директора вашего встречу, так от одного его вида поганого на весь день настроение портится. Не знаю, как ты столько лет там выдерживаешь, этот педколлектив терпишь, пропади он пропадом, серпентарий чертов,- Мария Николаевна сделала жест рукой, словно отмахивалась от жалящего насекомого.- Ладно, говори, с чем пожаловала, да еще с таким мощным эскортом. Гляжу, тебя на машине привезли, сам командир воинской части,- всматриваясь в окно, откуда видна была военная машина, председательша говорила с легкой иронией.
– Ой, Маш... да это как-то случайно получилось. Собралась к тебе идти, а ему что-то надо от меня, не пойму чего. Ну и предложил, давайте подвезу,- с некоторым смущением пояснила Ольга Ивановна.
– А чего ты теряешься? На твоем месте, будь я одна, я бы такого подполковничка мигом охомутала,- бедово сверкнула глазами председательница.
– Ну, ты, это ты, а я - это я. Да и о чем тут говорить, я против него старуха. А потом ты, наверное, забыла какая у него жена.
– О, да... Это верно. Таких баб тут у нас во всем поселке не сыскать. Конечно, одевает он ее, но там есть и на что одевать,- с оттенком зависти проговорила Мария Николаевна.
– Да ну тебя Маша. Вроде умная серьезная баба, на такой должности сидишь, а не перебесилась до сорока лет, черти что на уме,- с улыбкой отмахнулась Ольга Ивановна.- Давай-ка о деле поговорим. Я к тебе, собственно, вот с чем. Вы машину к Федулину Шишу планируете за елками
посылать?... Ну так и для школы одну хорошую, большую, чтобы в актовый зал поставить.
– Извини Ивановна, лично для тебя, все что смогу, а для этого гада ничего не сделаю. Пусть сам топор берет, едет и рубит, и чтобы его там волки или медведь задрали, сволочь эту,- незамедлительно отреагировала председательница, давно уже ненавидевшая директора школы.
Это случилось четыре года назад в ноябре 1982 года, вскоре после смерти Брежнева. Тогда только избранная председателем Поссовета Мария Николаевна, пригласила на званый банкет в поселковый ДК своих бывших коллег из школы и наиболее влиятельных, высокопоставленных людей поселка. Присутствовали директора цемзавода, рыбзавда, совхоза, и прочие всевозможные местные начальники. Не понятно, что ударило тогда в голову Танабаеву, наверное, невысокого качество шампанское алма-атинского производства, а может ему, единственному за столом казаху, захотелось чем-то выделиться. Ни с того, ни с сего директор совхоза вдруг начал хвастать. Нет не успехами его совхоза, которых не было, он заявил, что является в поселке единственным потомственным начальником, так как получил свой пост как бы по наследству, и является советским руководителем уже в третьем поколении.