Дорога в никуда. Книга вторая, часть вторая

Дьяков Виктор Елисеевич

Особенно тяжело было "выдерживать роль", когда приходилось водить учеников своего класса на обязательные экскурсии в Александровское ущелье к памятнику расстрелянным коммунарам, или сдавать в институтские сессии экзамены и зачеты по Истории КПСС и Научному коммунизму. После замужества вроде бы стало легче, но не надолго - ей все невыносимей становилось жить под "маской". В 61-м году у Ольги Ивановны родился сын, но в быту ничего не изменилось, ибо жилья в Серебрянске строили мало и получить свою квартиру в течении ближайших 10-ти 15-ти лет казалось нереально. К тому же строительство ГЭС завершили, и она уже перестала иметь статус ударной стройки коммунизма, что автоматически означало резкое снижение уровня снабжения промышленными и продовольственными товарами. Тут Ольга Ивановна и предложила мужу, ввиду бесперспективности дальнейшего пребывания в Серебрянске, переехать на жительство во вновь строящийся поселок Новую Бухтарму, где им наверняка предоставят, наконец, отдельную квартиру.

До заполнения водохранилища Ольга Ивановна успела побывать на родине предков в Усть-Бухтарме. Ольга Ивановна,

припоминая рассказы родителей, успела походить по улицам этой обреченной бывшей казачьей твердыни, увидела осевший земляной вал крепости, заколоченную церковь. В здании районной администрации, которая перебралась в Серебрянск, бывшем станичном правлении, когда-то сидел ее дед, станичный атаман Тихон Никитич Фокин. Нашла она и жилище своих дедов. Обширный атаманский дом за три десятка лет клубной деятельности и отсутствия настоящего хозяйского догляда превратился в большую полуразвалюху с покосившимся крыльцом и явно неисправной крышей. В старом решетниковском доме жили какие-то сторонние люди. Потом, когда все перебрались, пришли бульдозеры окончательно разрушить Усть-Бухтарму, сравнять ее с землей, чтобы дно рукотворного моря было ровным. Ольга Ивановна сходила и на кладбище, где испокон хоронили усть-бухтарминцев, но не нашла там и упоминания, ни о Решетниковых, ни о Фокиных. Ее предки, как отец с матерью, так и деды, будто бы и не существовали никогда на свете, сгинули без следа. А теперь и само место, где жили тысячи людей верно служивших России, должны были поглотить поднятые плотиной воды Иртыша и Бухтармы.

А в непосредственной близости от новоявленного поселка уже вовсю строился цементный завод, самое большое предприятие всей округи, чтобы лишившимся плодородной пойменной земли людям, образно говоря, "дать кайло в руки", обеспечить истинной пролетарской работой. Это, конечно, если смотреть с идеологической точки зрения, а основная цель, с которой строился цемзавод, обеспечить стройматериалами бурно развивающийся и растущий бешеными темпами Усть-Каменогорск. Поначалу, пока его оборудование было новым, цемзавод являлся предприятием успешным и очень рентабельным, и потому сразу стал строить для своих рабочих и служащих жилье, благоустроенные пятиэтажки с удобствами. Именно ради этих квартир и шли работать на завод люди, бывшие жители Усть-Бухтармы, кто не уехал с родины, ради них гробили свое здоровье в самом высокооплачиваемом и вредном цехе, в "обжиге", ради них обрекали себя и своих детей дышать насыщенной цементной пылью воздухом. Впрочем, тогда, в начале 60-х, казалось, ничто не предвещало в перспективе экологической катастрофы. Никто даже помыслить не мог, что из-за специфического расположения окрестных горных хребтов, выбросы из труб цемзавода не будут рассеиваться, а почти все осядут здесь же на узкой полоске побережья водохранилища, на сам поселок цементников. Не могла этого знать и Ольга Ивановна, потому и без труда уговорила мужа, которому все равно грозило сокращение на прежней работе, а в Барнаул он не мог везти жену с маленьким ребенком, ибо там его родители жили в малюсеньком собственном домишке с его младшими сестрами. В общем, они без колебаний покинули общаговскую комнату в Серебрянске и поселились опять же в однокомнатной, но отдельной квартире в щитосборном домике в Новой Бухтарме. Муж сразу же устроился по специальности на завод и встал в очередь на получение благоустроенную квартиру, а Ольга Ивановна, отдав сына в ясли, стала учительницей Ново-Бухтарминской школы, тогда еще базирующейся в старом барачного типа здании-времянке.

Со стороны поступок Ольги Ивановны казался вполне логичным. Она, как и все неизбалованные хорошей жизнью рядовые советские люди просто хотела обрести лучшее благоустроенное жилье. Но не только, что-то и незримо и необъяснимо тянуло ее сюда, куда так тянуло ее родителей, где они родились, встретили друг друга, полюбили, были счастливы... Супруги Байковы получили двухкомнатную квартиру с удобствами в 1969 году, тогда же когда была сдана в эксплуатацию и новая большая двухэтажная школа. В 1970-м область подключили к всесоюзному телевидению, что сразу привнесло резкий качественный скачок в мировоззрении населения Бухтарминского края. А в 1971 году в кинозале поселкового ДК показали фильм "Служили два товарища". Посмотрели его и Ольга Ивановна с мужем. Дома, после просмотра муж всячески восхищался игрой Высоцкого, его поручиком Брусенцовым, удивился и тому, как показали обреченно-геройскую смерть белых офицеров шедших топиться в море. На это Ольга Ивановна осторожно заметила, что подобные примеры вполне могли быть не только в Крыму, где происходили действия фильма, ведь Гражданская война была почти по всей России, и здесь тоже она шла, а у нас тут, дескать, только и известно, что о расстреле коммунаров и более ничего...

– А ты как про это можешь судить, ты же не местная,- неожиданно оборвал ее Алексей...

В тот вечер после киносеанса во взаимоотношениях супругов возникла первая по-настоящему крупная "трещина", ибо Ольга Ивановна впервые приоткрыла свою "маску". В нервном разговоре она сообщила, что не такая уж здесь чужая, что имеет здешние корни... Муж и его барнаульские родители были людьми, в общем, аполитичными, потомки переселившихся на Алтай в столыпинскую реформу крестьян. И гражданскую войну его предки умудрились пересидеть не воюя, ни за красных, ни за белых. Но уж очень они боялись казаков с Бийской линии, те несколько раз наскакивали на их деревню, забирали свежих лошадей, оставляя взамен своих больных и измученных, забирали и фураж с продовольствием, это вообще безвозмездно. То же самое делали и красные партизаны, и части регулярной Красной Армии, не говоря уж о том, что все они бесплатно становились на постой, пили и ели. В общем,

у предков мужа не могло быть симпатий ни к одной из воюющих сторон. А в коллективизацию, тогда только поженившиеся, отец с матерью Алексея вообще перебралась в город. И поэтому родившийся в 1933 году Леша Байков, получил уже стопроцентно пионерское воспитание, которое и давало себя знать. После того как Ольга Ивановна, наконец, решилась "снять маску", открыться мужу (кому же еще?), тот был немало этим обижен, даже оскорблен. Одно дело восхищаться "беляками" на киноэкране, в уверенности, что все они либо убежали за границу или, вымерли как динозавры, другое, когда совершенно нежданно-негаданно через десять с лишком лет супружеской жизни выясняется, что родная жена все эти годы, выдавала себя за другую, врала про родителей, безвинно пострадавших советских служащих, что на поверку-то оказывается...

Нет, муж не стал попрекать ее ни этим обманом, ни происхождением, да и Союз в 70-х хоть и по прежнему оставался "красным", но уже "полинял". Он просто посоветовал ей про это никому ни где случайно не проговориться, особенно сыну, и вообще лучше вновь "одеть маску", и продолжать жить под ней, а он сделает все возможное, чтобы этот разговор тоже забыть. Конечно, измученная "двойной" жизнью Ольга Ивановна ожидала не этого, она ожидала понимания, поддержки, но таковой не последовало. Естественно, после этого супруги стали отдаляться друг от дуга. К середине семидесятых только сын, да совместное жилье, которое не разделить, ни сменять было невозможно, связывали их. Алексея и раньше тянуло на родину, еще сильнее та тяга стала после того, как жена стала фактически чужим человеком. Поводом для его отъезда послужило известие, что младшие сестры сумели устроить свои личные жизни и покинули родителей. Старики остались одни, и Алексея уже ничто не удерживало в Новой Бухтарме. Он рассчитался на заводе и отбыл в Барнаул. В 1978 году окончил школу сын Сергей и поехал в Новосибирск поступать, пожалуй, в самый в то время известный технический ВУЗ к востоку от Урала, в НЭТИ, в котором к тому же занимал немалый пост один из техникумовских товарищей отца, сумевший сделать преподавательскую карьеру. С тех пор пять лет подряд сын приезжал к матери только на каникулы, да и то не на все, так как по дороге всегда останавливался в Барнауле у отца, бабушки и дедушки. Ну, а после окончания института в 1983 году, он опять же с помощью друга отца попал служить лейтенантом-двухгодичноком в хорошую часть, располагавшуюся в Красноярске, в самом городе. Еще во время службы Байков-младший, сумел подыскать себе место работы, в одном из тамошних оборонных предприятий, и с прошлого, 1985 года уже числился там инженером, с небольшим окладом, но по его словам с немалой перспективой на продвижение в будущем. Как сын относился к разногласиям матери и отца? Сначала с недоумением, сильно по-детски переживая, но по мере взросления, узнав истинную причину их разлада, он занял нейтральную позицию, ибо не мог осуждать мать, но и слишком многим был обязан отцу. Он видел, как неважно складывается судьба молодых инженеров, не имеющих ни каких, даже самым маломощных "толкачей", коего он приобрел благодаря многочисленным письмам и личным встречам отца со своим старым другом.

С мужем Ольга Ивановна развелась, он нашел себе женщину в Барнауле, с которой сошелся. Так она осталась совсем одна со своей работой и своей памятью, которые и давали ей смысл и силы для дальнейшего существования...

5

К проверке изложений Ольга Ивановна приступила сразу после окончания уроков. Тут к школе вновь подъехала машина с будкой, привезя вторую смену школьников и забирая первую. Впрочем, подполковник заехал не только для этого, а еще, чтобы поблагодарить Ольгу Ивановну:

– Спасибо вам! Никак не ожидал, что ваша записка произведет такое впечатление на заведующего. Сначала, когда я заикнулся о своих проблемах, он на меня как на пацана посмотрел, но когда я записку показал, подобрел, сразу, чем могу...

В своей радости подполковник совсем не опечалился известием об очередной тройке сына за изложение. Ольга Ивановна не могла не вспомнить, что когда о не лучших оценках Игоря узнавала мать, ее реакция была совсем иной. Она буквально на глазах из доброжелательной красавицы превращалась в подобие злобной мегеры, готовой как ругаться с учителем, так и жестко наказать сына... и все равно чертовски красивой мегеры. Видя, что подполковник совсем не настроен обсуждать дела сына, Ольга Ивановна решила воспользоваться моментом и поинтересоваться бывшим учеником, к которому Ратников, вроде бы, был настроен более чем благожелательно:

– Да, кстати, Федор Петрович, давно хотела спросить, а как у вас Валера Дмитриев служит?

Ольга Ивановна из-за того, что в институт поступила поздно, училась заочно и академотпусков по рождению сына и уходу за ним, окончила институт только в 1967 году, а первый свой десятый класс выпускала в 1972 году. Валера был из того первого выпуска. Когда она знакомилась с личными делами учеников своего класса, которой ей предстояло вести до выпуска как классному руководителю, то обратила внимание, что только у него и отец, и мать местные уроженцы...

– Что, Дмитриев?- не сразу дошел до подполковника вопрос учительницы.- Ах да, он же тоже ваш бывший ученик. Ну что ж, к нему у меня претензий нет,- довольно нейтрально ответил Ратников, как и всегда отзывался о подчиненных в разговорах с посторонними.

Видя, что насчет Дмитриева подполковник особо распространяться не хочет, Ольга Ивановна решила попутно спросить и еще об одном обитателе "точки", который с недавнего времени начал ее интересовать.

– А вот есть у вас такой молодой офицер, его зовут Коля, а фамилия Малышев. Как вы его охарактеризуете?