Дорога в никуда

Эдриан Лина

— Что ты делаешь? — вглядываясь в мои глаза, спросил Тим.

— В каком смысле? — я облизнула пересохшие губы.

— Чего ты пытаешься добиться?

— В каком смысле? — упрямо повторила я.

— Ты влюбилась в меня? — он склонил голову, с интересом разглядывая меня. Я будто была для него интересным зверьком, которого он сейчас изучал.

— Ты сошёл с ума? — удерживая участившееся дыхание, ровно ответила я.

Он не должен знать, не должен понять. Потому что я и сама до конца не знала и не понимала.

— Ты позволяешь мне

делать то, что я хочу, — его руками скользнула по моему бедру, по спине. — Ты позволяешь трахать тебя, — рука на затылке сильнее сжалась, больно натягивая волосы. — Позволяешь брать тебя, где и когда я хочу. — Он прижался ко мне сильнее, и я почувствовала, что он опять возбужден. — Ты специально оказываешься там, где я и привлекаешь моё внимание. Итак, ты влюбилась в меня?

— Ты сошёл с ума? — упрямо повторила я.

Он вдруг отпустил меня и рассмеялся.

— Ты не боишься? Заиграться? — оглядывая меня с интересом, спросил он.

— Всё ещё не понимаю, о чём ты.

Он хмыкнул и открыл дверь. Уже уходя, оглянулся. Его губы скривились в улыбке.

— До встречи.

И всё, что я почувствовала — радость.

До. Встречи.

Значит, мы ещё увидимся. Скоро. Тим ушел, а я улыбнулась и почувствовала, как тело отпускает напряжение.

Я безумна. И я влюбилась, это точно.

Глава 13. Время лечит

Дни шли своим чередом. Я работала в цветочной лавке, ходила на занятия вождением. Без него, без Тима, моя жизнь казалось такой обычной и такой предсказуемой.

О да, я понимала, что влюбленность туманила мой мозг, извращала реальность. Я знала наверняка, что если я будет потакать и дальше своему чувству, то потом мне придется собирать своё сердце по частям. Тим меня не пожалеет. Да, о чем говорить, я видела его каждый раз с новой девушкой. Он вроде был бизнесменом, серьезным человеком. По крайне мере, узнав о том, что у него есть бизнес и не один, я именно так о нём начала думать. Но на деле я видела его постоянно или на байке и на гонках, либо в клубе в обнимку с новой девушкой.

— Девушка, приехали, — раздался хриплый голос водителя.

Я оглянулась по сторонам, за окном уже было темно. Попрощалась и вышла. Застыла, смотря на дом и не в силах сдвинуться с места.

Сегодня был семейный вечер. Я уже так много раз его пропускала за последние полгода, а если быть точной, то не была на нём ни разу, что сейчас я чувствовала трусливое желание сбежать и не нарушать сформировавшуюся традицию пропускать эти вечера. Сейчас я впервые войду в дом родителей. Впервые после того, как, собрав вещи после их смерти, ушла, нет, убежала, не оборачиваясь.

Глубоко вздохнув, я сделала шаг по направлению к воротам. На кованных черных воротах висел домофон. Нажала на кнопку вызова, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Да?

— Эмма, это я.

— Сэмми? Сэмми! Урааа! — послышался шум, что-то упало, крик сестры где-то в отдалении.

Дверь открылась,

впуская меня на территорию дома. Фонари подсвечивали дорожку по бокам.

“Здесь ничего не изменилось”, — с болью подумала я.

У нас был небольшой двухэтажных дом в ближнем подмосковье. Кирпичный с белыми окнами, практически квадратный по пропорциям. Небольшой дом в коттеджном поселке.

Из дверей уже выбежала Эмма, а за ней и Рози. Кристофер тоже появился в проеме, оперся плечом о косяк, разглядывая бегущих сестер. Сестры кинулись обниматься, шумно и радостно приветствуя меня.

— Тише-тише, — тихо засмеялась я, но на душе стало невероятно тепло и хорошо от этой семейной сцены, от той радости, с которой меня встречали.

Когда ехала сюда, старалась не думать, как пройдет эта встреча, не загадывать. Но я рассчитывала на то, что сестры и брат обижаются, злятся и встретят меня достаточно холодно.

Мы прошли в дом. Я застыла на пороге, разглядывая знакомую и любимую обстановку. Мама с невероятной заботой обставляла каждую комнату. Она любила светлые, лаконичные цвета, много цветов, растений. Мебель была преимущественно белая или бежевая. На стенах висело много картин. В доме было всегда много живых растений.

— Я очень рад тебя видеть, — обняв меня очень крепко, тихо сказал Кристофер.

Я кивнула, смаргивая слезы, разделась и прошла в гостиную.

— Мы как раз уже накрыли на стол и ждали тебя, — с улыбкой сказала Рози.

Ждали меня? Сердце замерло от этой простой фразы.

Я оглядела своих родных, чувствую невероятную вину, что так долго их избегала. Мне казалось, что видеть их будет больно. Но сейчас я чувствовала, скорее, счастье, тепло и уют. Я чувствовала то, что можно ощутить только в атмосфере родных, в атмосфере семьи — невероятный покой и удовлетворенность, наполненность.

Эмма была ниже меня на полголовы, её волосы были короткие и темно-русые. Она пошла больше в папу. Курносый нос, веснушчатое лицо. Она выделялась сильнее всего. В то время как Рози и Кристофер, да и я сама, были светловолосыми. Эмме было 19, Рози 24, а Давиду 28. Если бы не Эмма, то я в свои недавно исполнившиеся 23, была бы самой младшей.

Кристофер всегда был серьезным, много учился, занимался спортом. Он всегда был чем-то занят и увлечен. Казалось, он родился уже с серьезным выражением лица. Рози была самой смешливой, легкой и жизнерадостной в нашей семье. Она много путешествовала, вела блог и любила общаться. Эмма была самой тихой, но самой творческой. Много рисовала, писала стихи и книги.

Мы прошли в столовую, которая была рядом с гостиной и сели за стол. Я впервые за долгое время действительно счастливо улыбнулась, оглядывая родных. Мне хотелось пообещать себе, что я буду впредь больше проводить с ними времени и не буду от них отгораживаться, но пока не знала смогу ли выдержать это обещание. Несмотря на всю радость, что я сейчас чувствовала, мне было тяжело находить в этом доме с ними.