Дорога в Омаху

Ладлэм Роберт

* * *

10.22. – Темно-синий фургон свернул к обочине на Кэпитол-стрит у Верховного суда. Задние дверцы его распахнулись, и семеро командос в маскировочной черно-зеленой форме десантников выскочили наружу, пряча оружие в складках одежды и широких карманах. Им вовсе не хотелось привлекать к себе внимание. Секретная миссия была возложена на них лично крошечным министром обороны, причем устным, а не письменным приказом. В своем напутственном слове он заявил:

– Джентльмены, эти двое мерзавцев вознамерились уничтожить первую линию обороны военно-воздушных сил США, и это все, что я могу вам сообщить! Их надо остановить любой

ценой! Выражаясь языком великого вашего командира, скажу лишь: «Засвети их, Скотти!» Короче, надо сделать так, чтобы они не путались у нас под ногами!..

Командос возненавидели этих мерзавцев! Небо – это вотчина десантников, и никто не смеет посягать на него. О «воздушных» парнях то и дело кричали газетные заголовки. И в то время как их товарищи летели сейчас домой, чтобы отведать вожделенный бифштекс, им приходилось заниматься тут черт знает чем! Но они были уверены в том, что негодяям, замахнувшимся на их род войск, от них не уйти!

* * *

12.03 пополудни. – Маккензи Хаукинз, подбоченясь, разглядывал Генри Ирвинга Саттона в гостиничном номере и в знак одобрения кивал головой:

– Черт возьми, господин актер, вы вполне могли бы сойти за меня!

– Это нетрудно, mon general, – ответил Саттон, снимая обшитую галуном офицерскую фуражку и обнажая коротко подстриженные седые волосы. – Мундир сидит великолепно, орденские планки производят впечатление. Так что дело остается лишь за интонациями, воспроизвести же их довольно легко. Мой голос в рекламных роликах, включая и тот, где говорилось о дохлой кошке, позволил мне оплатить учебу в колледже одного из моих сыновей, правда, не помню, которого именно.

– Мне бы все же хотелось, чтобы вы надели военную каску…

– Не смешите! Это испортит все впечатление и сорвет наши планы. Моя задача вызывать у людей симпатию к себе, а не отталкивать их. Военная каска ассоциируется в нашем сознании с конфликтной ситуацией, и появление ее вызывает в качестве ответной меры желание обеспечить свою безопасность с помощью, скажем, остающихся в тени вооруженных охранников, способных в случае чего справиться с таящей угрозу личностью. Я должен создать ясный и убедительный образ, генерал, странный же малый в неуместном в мирное время головном убранстве лишь отпугнет от себя потенциальную аудиторию.

– Вы подвергаете себя страшному риску… Сами понимаете, вас могут сделать мишенью.

Глаза актера блеснули, когда до него дошел смысл сказанных Хауком слов.

– По правде говоря, я так не думаю, – заявил он. – Учитывая вашу программу действий, мне нечего бояться. Во всяком случае, риск не столь уж велик, и к тому же я получил за него приличную компенсацию… Кстати, как там дела у наших воинов из легиона Станиславского, у этой «смертоносной шестерки»?

– Планы в отношении их несколько изменились…

– Как так? – спросил сэр Генри подозрительно.

– Все складывается как нельзя лучше для всех, – попытался успокоить актера Хаукинз, мгновенно уловив встревоженное выражение лица – обычное явление для представителей этого ремесла, которым часто приходится выслушивать восклицания типа: «У вас неплохо получается, солнышко, продолжайте в том же духе!» – что означает чаще всего: «Ты, бездельник, заранее обречен на провал! Покажи мне класс, как у Сонни Тафте [201] , тогда поговорим!» – Сегодня в четыре дня они будут в Лос-Анджелесе. Моя супруга – бывшая, конечно, одна из моих жен, а если точнее, то самая первая – настаивала, чтобы они

непременно туда прилетели. Она жаждет надзирать за ними любящим материнским взором, за всеми шестерыми.

201

Сонни Тафте – американская танцовщица.

– Как мило! – Актер потрогал две звезды на вороте. – Но позволю себе несколько нетактичный вопрос: ничего не изменилось касательно моего участия в фильме?

– Понятно, нет, черт возьми! Парни просто мечтают сниматься вместе с вами в одной картине, и когда они задумают что-либо, то непременно доводят дело до конца.

– Вы уверены в этом? Видите, вам же и самому ясно, что они не разобрались еще в критерии истинности.

– Что бы это ни значило, они не нуждаются в этом. У них в руках – величайший кинобосс, известный буквально каждому в этом Городе Дураков. Короче, за дело взялось агентство Уильяма Морриса и…

– Уильяма Морриса?

– Разве его не так зовут?

– Конечно, так! Как мне кажется, одна из моих дочерей выступает в роли поверенного в юридическом отделе этой фирмы. Возможно, ей предоставили там работу, потому что она моя дочь. Запамятовал только ее имя, хотя и вижусь с ней каждое Рождество.

– Непосредственно наши интересы представляют двое джентльменов – Роббинс и Мартин. Моя жена – бывшая, как вы понимаете, – считает, что лучше их не найти.

– Да-да, так оно и есть! Я читал о них в рекламных проспектах… Чудится мне, что дочь мою зовут Бекки… или Бетти?.. Ну, как бы ее там ни звали, она была обручена с этим парнем Роббинсом… Или то был Мартин? Они и впрямь, должно быть, выше всяческих похвал, поскольку она девушка очень умная… Вспомнил: ее зовут Антуанеттой, вот как! Она всегда дарит мне свитер на три размера больше, но это потому, что в спектаклях я казался очень крупным. Подобный эффект создается умением держаться на сцене.

– Думаю, я понимаю, о чем вы… Ребята отправятся на побережье, где их ожидает первоклассный сервис, как сообщила моя Джинни.

– Естественно: бриллианты требуют к себе внимательного отношения! Удивляюсь, что им не был подан отдельный самолет.

– Моя бывшая жена объяснила это. Оказывается, все студии и агентства нанимают людей, единственной обязанностью которых является наблюдение за самолетами различных авиакомпаний. Им ничего не стоит для достижения своей цели подкупить пилотов. Джинни рассказала мне, что три недели назад самолет «Лир» затерялся в тундре Аляски, и разыскали его только вчера – через два часа после того, как соперничающая фирма подписала контракт с каким-то парнем по имени Уоррен Битти.

Раздавшийся неожиданно дверной звонок встревожил обоих мужчин.

– Кого это бес принес? – прошептал Хаук. – Генри, вы говорили кому-нибудь о нашей встрече?

– Ни одной живой душе! – ответил актер тоже шепотом, но значительно более выразительным. – Я строго придерживался сценария, дорогой мальчик, и неукоснительно следовал режиссуре. В отеле я назвался без тени смущения торговцем трубами из Акрона… [202] На мне красовался соответствующий полиэстеровый костюм, поношенный и мешковатый…. Отличная была игра, скажу я вам!

202

Акрон – город на севере США.