Дорога в рай
Шрифт:
В следующее воскресенье, когда Мэри повела наших детей в церковь, уже я подверг Джерри такому же испытанию в моем доме. Он сориентировался быстрее меня, и не прошло и часа, как он сумел пройти весь путь с закрытыми глазами, ни разу не сбившись с курса.
Во время экзаменационной сессии мы решили, что, войдя в спальню, нужно отключать лампу, стоящую на столике с той стороны кровати, где спит жена. И Джерри научился нащупывать розетку и выдергивать вилку с завязанными глазами, а в следующий уикенд и я смог проделать то же самое в доме Джерри.
И
Сессия проходила в моей конторе в среду, в шесть часов вечера, когда все уже разошлись по домам. Поначалу мы оба чувствовали себя скованно и никто не хотел начинать. Тогда я достал бутылку виски, и, сделав пару добрых глотков, мы расслабились, и обмен опытом начался. Когда говорил Джерри, я записывал, и наоборот. В конце концов выяснилось, что единственная разница между нашими приемами заключается в темпе их исполнения. Но какая это разница! Он вел себя (если верить тому, что он говорил) столь неторопливо и позволял себе до такой степени растягивать удовольствие, что я подумал про себя: как это его партнерша не засыпает по ходу дела? Моя задача, однако, была не критиковать, а запоминать, чтобы делать то же, что и он, поэтому я промолчал.
Джерри был не столь сдержан. Когда я закончил свой рассказ, у него хватило наглости сказать:
— Ты что, именно так себя и ведешь?
— О чем это ты? — спросил я.
— Все так быстро заканчивается…
— Послушай, — сказал я. — Мы тут собрались не нотации друг другу читать. Главное — усвоить азы.
— Знаю, — сказал он. — Но я буду дураком, если стану в точности повторять твои приемы. Да черт побери, в этом деле ты мне напоминаешь паровоз, который проносится на всех парах мимо пригородной станции!
Раскрыв рот, я уставился на него.
— Не удивляйся так, — сказал он. — То, что ты мне рассказал, заставляет задуматься…
— И о чем бы это? — спросил я.
— Да так, ни о чем, — ответил он.
— Вот и спасибо, — сказал я.
Я был вне себя. Есть две вещи, которыми я вправе гордиться. Одна из них — мое умение водить машину, а другая… ну… сами понимаете. Поэтому с его стороны было чудовищной наглостью говорить мне, будто я не знаю, как мне вести себя с моей собственной женой. Это он не знает, как себя вести, а не я. Бедная Саманта. Тяжело, должно быть, ей приходилось все эти годы.
— Извини, что я заговорил об этом, — произнес Джерри.
Он разлил виски по стаканам.
— Выпьем за великую сделку! — произнес он. — Когда начнем?
— Сегодня среда, — сказал я. — Как насчет этой субботы?
— О Боже, —
— Нужно приступать немедленно, пока у нас все свежо в голове, — сказал я. — А запомнить нам нужно много.
Джерри подошел к окну и стал смотреть на улицу.
— О'кей, — обернувшись, произнес он наконец. — Суббота так суббота!
После этого мы разъехались по домам — каждый в своей машине.
— Мы с Джерри решили пригласить вас с Самантой на ужин в субботу вечером, — сказал я Мэри.
Мы были на кухне, где она готовила бутерброды для детей.
Она повернулась и уставилась на меня, держа в одной руке сковородку, в другой — ложку. Ее голубые глаза глядели в мои.
— Боже мой, Вик, — произнесла она. — Как это приятно. Но что у нас за праздник?
Я тоже посмотрел ей в глаза и сказал:
— Просто я подумал, что неплохо бы разнообразия ради повидать новые лица. А то мы встречаем одних и тех же людей в одних и тех же домах.
Она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.
— Какой ты добрый, — сказала она. — Я люблю тебя.
— Не забудь позвонить няне.
— Сегодня же это сделаю, — ответила она.
Четверг и пятница пролетели очень быстро, и неожиданно наступила суббота. В этот день должна была начаться операция. Проснувшись, я почувствовал невероятное возбуждение. После завтрака я не мог найти себе места, поэтому решил помыть машину. Я был увлечен этим занятием, когда в щели в изгороди появился Джерри с трубкой в зубах и прогуливающейся походкой направился ко мне.
— Привет, парень, — сказал он. — Наш день настал.
— Знаю, — ответил я.
У меня тоже была трубка во рту. Я вовсю старался раскурить ее, но у меня ничего не получалось. Дым обжигал мне язык.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джерри.
— Отвратительно, — ответил я. — А ты?
— Немного нервничаю, — сказал он.
— Не нужно нервничать, Джерри.
— Ну и дельце мы затеяли, — сказал он. — Надеюсь, все пройдет гладко.
Я продолжал драить ветровое стекло. Насколько мне известно, Джерри вообще никогда не нервничает. То, что он нервничает теперь, меня несколько обеспокоило.
— Я так рад, что мы не первые, кто пытается проделать такое, — сказал он. — Не думаю, что я стал бы рисковать, если бы знал, что раньше такого никто не делал.
— Согласен, — сказал я.
— Единственное, что не позволяет мне нервничать слишком уж сильно, сказал он, — это то, что твоему другу все это показалось фантастически легким делом.
— Мой друг говорил, что дело верное, — согласился я. — Но, ради бога, Джерри, не нервничай, пока мы не приступим к операции, иначе всему конец.
— За меня не беспокойся, — сказал он. — Но черт побери, это ведь здорово, а?
— Еще как, — ответил я.
— Послушай, — добавил он. — Было бы хорошо, если бы мы сегодня вечером не налегали на выпивку.
— Отличная идея, — сказал я. — Увидимся в половине девятого.