Дорога в страну четырех рек
Шрифт:
– Какие «Ночные снайперы»? «Ночной поиск», Валь, ты же должна знать, – обратился к ней Константин.
– Да мне фиолетово, как они называются, хоть «Ночные бабочки», – огрызнулась Валя. – Сути дела это не меняет, а только прибавляет работы нашей замечательной конторе. Теперь у нас не три трупа, которые якобы по пьяни угодили под электричку, а четыре. И этот последний говорит о том, что трупаки эти на пути не сами притопали. Им помогли, и очень сильно помогли.
– Ну, это ежу понятно. – Костя отхлебнул кофе из чашки. – Судебные эксперты нашли у одного из них дырку в сердце – от тонкого и острого предмета…
–
– Валюха, о чем речь, конечно! Для тебя я сама доброта, щас все наладим, – заискивающе пообещал системщик.
– Ну, может, еще не объединят в одно дело? – спросила Валя, уже обращаясь к Константину.
– Объединят, как пить дать, голову даю на отсечение, – сказал Константин, закуривая очередную сигарету.
Глава 8
Николай проснулся от телефонного звонка. Брать трубку не хотелось, но на том конце были настойчивы.
– Алле, – произнес Коля осипшим голосом.
– Николай Андреич, а что это вас на работе нет уже третий день? – послышался ехидно-недовольный голос начальника.
– Я приболел, – прохрипел Коля в трубку.
– Ну-ну, я заметил, как вы приболели. Вы знаете, что у нас разговор короткий, без церемоний, поэтому считайте себя уволенным за прогулы. Кстати, передайте своей подруге Ольге, что она тоже уволена. За трудовыми книжками можете зайти, когда поправитесь. Всего доброго.
Послышались короткие гудки.
– Да пошел ты! – закричал Коля и бросил мобильник в стену. Трубка жалобно хрустнула и разлетелась на несколько частей. Коля бессильно повалился на диван и застонал.
– Господи, что происходит? Это бред, сон, это просто сон…
Больше всего ему хотелось проснуться утром и увидеть рядом с собой Ольгу. Они поедут вместе на работу и навсегда забудут сон про страшного колдуна.
Глава 9
– Я недоволен тобой, Петерс!
– Но, мой Господин, я делаю все, чтобы быть достойным твоего избранничества. Я твой раб, Господин, тебе поклоняюсь и тебе одному служу. Я ни разу не был неверен тебе.
Тело Петерса пронзила дикая боль, он изогнулся от мучительной судороги. Его рвало так, что ему казалось, он выплюнет на натертые паркетные полы свои собственные кишки. Еще ни разу контакт с Господином не был столь мучителен, как сегодня.
– За что, мой Господин? – прорычал Петерес, валяясь в собственной блевотине.
Он пытался подняться, но ноги скользили, а тело снова и снова пронзала боль такой силы, что Петерс в очередной раз падал лицом прямо в рвотные массы, размазывая их по шикарному паркету. Петерсу уже начинало казаться, что ему пришел конец.
– Пощади, Господин мой, я больше не могу терпеть эту муку, – прохрипел, весь изгибаясь от страшнейшей боли, Петерс.
– Чем ты занимаешься, Петерс? Разве для этого ты подписывал со мной договор?
– Но,
– Мне нужны жертвы.
– Но я жертвую!
– Мне нужны человеческие жертвы.
– Но это не так просто.
– Если для тебя это не просто, ты будешь уничтожен. Мне не нужны никчемные рабы.
– Я сделаю все, как скажешь, мой повелитель. – Петерс простер руки к своему владыке. – Но мне нужны для этого силы от моего господина.
– Ты получишь власть, разве я обманывал тебя когда-либо?
Глава 10
Темная ноябрьская ночь. Огромный костер посередине лесной поляны, казалось, вот-вот взметнется до небес. Пламя было такой силы, что обжигало обнаженные тела женщин, кружившихся в бешеной пляске. Их танец с каждой минутой становился все быстрее. Женщины кричали в трансе, их тела причудливо извивались, распущенные волосы прилипали к мокрой от пота коже. От разгоряченных тел шел пар. Казалось, что участницы шабаша должны были давно упасть от бесконечного кружения, но, напротив, танец продолжал ускоряться. Неподалеку от костра на сооружении, напоминавшем трон или престол, восседала грузная фигура с металлическим жезлом в руках. Перстни, увенчивавшие толстые, похожие на сосиски пальцы, сверкали и переливались в отблесках огня. Обритую голову обрамляло некое подобие короны самого несуразного вида.
Колдун поднял жезл и громовым голосом, перекрикивая вопли ведьм, я в бешеном ритме кружащих у костра, рявкнул:
– Наш владыка и повелитель узрит свою жертву!
Женщины как по команде застыли, словно изваяния, приняв самые неестественные позы.
– Наш владыка и повелитель желает узреть свою жертву!
Колдун ударил жезлом об подтаявшую от жара костра землю. Воцарилась гробовая тишина, лишь треск поленьев нарушал ее.
Жезл колдуна стал медленно клониться в сторону одной из ведьм. Молчание продолжалось, никто из участниц оргии так и не шелохнулся, словно их всех разбил паралич.
– Итак, владыка повелел узреть жертву, – повторил колдун, но в следующее мгновение со стороны леса послышался треск сухих веток. На поляну, прикрывая глаза рукой от яркого света, буквально вывалился тщедушный мужичок. Темное лицо его обрамляла густая щетина, пряди грязных волос выбивались из-под рваной вязаной шапки, за спиной болтался засаленный до блеска брезентовый вещмешок.
– Ребят, пустите погреться, а то приблудился я, – заплетающимся языком произнес бомж. Покачнувшись на неверных ногах, он попытался разглядеть происходящее на поляне.
Обнаженные ведьмы по-прежнему не двигались. Колдун медленно поднялся с трона и, указывая на все еще щурившегося бомжа, прохрипел:
– Владыка, благодарю тебя за твою превеликую милость! Наш повелитель узрел себе жертву! Слава великому повелителю!
Подойдя к ничего не понимавшему мужику, Петерс ткнул ему жезлом в грудь.
– Царицы мои, у нас начинается брачный пир! Властелин повелел приготовить ему жертву! Возьмите его! – заорал колдун.
Мужик в ужасе замотал головой и отшатнулся, с ужасом бормоча одно и то же: