Дорога в вечность. Иудей
Шрифт:
– Всё, бомжара тупоголовый! Щас мы и тебя относкуем по полной, чтобы не гавкал громко.
Разъярённые парни двинулись в сторону деда.
С большим трудом Колесникову удалось подняться на ноги и упереться руками в стену. Боль мешала двигаться, каждый шаг давался с большим трудом. Он посмотрел на человека, который вмешался в драку, защищая его, и понял, что ему нужно помочь, иначе его ожидает та же участь.
Попытался сделать шаг, но острая боль сразу же остановила все попытки.
– Ну что, дедуля, страшно? – сказал, видимо, Димон.
– Да чтоб меня дьявол перевернул и ударил
Колесников не поверил своим глазам. Такая сила и ловкость в таком преклонном возрасте – это невероятно!
– Ну, кто следующий? – пробасил защитник.
Остальные члены шайки впали в ступор.
– Кто следующий, я спрашиваю?
Желающих не нашлось. Один из парней, пытаясь оправдаться, заикаясь испуганно заговорил о том, что он тут ни при чём, что попал сюда случайно – и бросился бежать, а остальные за ним.
– Вон отсюда! Чтоб духу вашего не было! – крикнул им вдогонку дед.
На тёмной, пустынной улице его голос прозвучал, как раскат грома.
Наблюдая за этой картиной, Костя присел – неимоверно болела голова. Где-то в подсознании появилась радостная мысль о совершенной мести над подонками – пускай не им, а посторонним человеком, но всё же они тоже почувствовали боль.
Услышав тяжёлые шаги, приближающиеся к нему, он поднял голову.
– Здесь живёшь? – услышал вопрос деда.
– Да, – с трудом ответил Костя.
Тело пульсировало от боли, разрывая его на части. Казалось, что он не сможет ступить и шагу.
– Ну подымайся, парень, пойдём. Какая квартира?
– Двадцать шесть, – только успел ответить Костя и потерял сознание.
Треск будильника вернул его в реальность. Обнаружив себя в собственной постели, несколько минут Колесников лежал, уставившись в потолок, и не мог понять, что произошло. Решив, что это дурной сон – и драка и дед, который швыряет людей на несколько метров и награждает такими оплеухами, что сбивает с ног – он привычными движениями, бодренько, как ему показалось, начал подыматься… и тут же бросил эту затею. Тело обожгло сильной болью, в голове застучало, и он тут же лёг обратно.
– Что за чёрт?!
Осматривая своё тело обнаружил огромные синяки и ссадины. Колено было разбито и немного кровоточило. Посмотрев в зеркало ужаснулся от вида собственной физиономии: возле левого глаза красовался огромный синяк, глаза опухли и заплыли.
– Так, господа, это не сон. Хорошо же они меня обработали, сволочи. Но как я попал домой? Дед!!!
Собрав всю волю в кулак, он всё-таки заставил себя встать и отправиться на поиски своего спасителя. Обойдя все комнаты обнаружил его стоящим на коленях. Взгляд старика был устремлён на восходящее солнце. Теперь Константин мог во всех деталях рассмотреть гостя. Это был высокий, метра два ростом человек, широкоплечий, коренастый, с огромными, похожими на кувалды руками. Ясные, чуть суженные зелёные глаза, казалось, могли видеть сквозь стены. Длинноватый нос с горбинкой выдавал в нем грека либо еврея. Остренькая, небольшая, аккуратно подстриженная борода и небольшие усы цвета белого
– Доброго здравия, – пробасил дед.
Увидев эту картину, Костя от неожиданности потерял дар речи и долго не мог ответить на приветствие.
– Доброе утро, – наконец поприветствовал он гостя не сводя с него глаз.
Осмотрев журналиста с головы до пят, незнакомец нахмурился, видимо, недовольный увиденным. Взгляд у него был острым, цепким – так, наверное, смотрел бы гордый независимый орёл.
– Вот, смажь раны, – из темно-коричневого, странного на вид походного мешка, сделанного из кожи, старик извлёк золотистую коробочку с какой-то жидкостью. Открыв крышечку, он протянул больному лекарство.
– Что это? – почти шёпотом спросил Костя.
– Бери, лечись и не перечь мне, плохого я тебе не желаю и зла не сделаю.
Колесникову очень хотелось возразить, но тон был таким приказным, не терпящим возражений, что он почувствовал себя пятилетним ребёнком, которого могут наказать за непослушание. Взяв зеленоватого вида мазь, поплёлся в ванную лечиться. В зеркале отразилось уставшее лицо, разукрашенное, как картины Пикассо. Проведя рукой по затылку, обнаружил ещё и огромную шишку.
«Вот гады! Гопники, долбаные паскуды! Бьют, не жалея сил!» – ругнулся он.
Поднеся ближе к глазам, если эти щёлочки можно было назвать глазами, стал рассматривать коробочку. На ней были изображены два ангела, которые держат в руках огромные трубы. Взоры их были устремлены к нарисованной выше звезде. Костик хорошо разбирался в драгоценных металлах и сразу понял, что эта вещь сделана из золота высшей пробы и весит грамм 300.
«Интересно, откуда у этого деда столько денег и как он не боится носить её с собой? » – мелькнула мысль. Когда открыл крышку, в нос ударил резкий запах палёной травы смешанный с запахом лука. С большим недоверием Колесников всё же начал наносить сие месиво на огромный синяк . Попав на тело, мазь вдруг стала очень холодной, но через пару минут потеплела, как будто к больному месту приложили грелку.
«Да что это за гадость? » – сам у себя спросил Костя и посмотрел на коробочку с таким видом, как будто ждал от неё ответа. Взглянув на синяк, он оторопел и выпучил глаза от неожиданности: он исчез, от него не осталось и следа! Не веря глазам своим ещё раз взглянул на повреждённое место: оно было чистым. Что это?! Волшебство, магия? Поспешно начал тереть все синяки без разбора, и вскоре они пропали, как и первый: холод, потом тепло, и мазь испарялась вместе с повреждением. Костя и не представлял себе, что такое возможно. Этого просто не могло быть!
Машинально накинув халат помчался на кухню – у него была масса вопросов к деду. Исполин стоял лицом к окну и смотрел на тускло светившее солнце.
– Извините, что это вы мне дали? – выпалил Костя.
– А ты чем-то недоволен? – не отрывая взгляд от картины за окном, ответил гость.
– Нет, конечно, доволен. Но я не могу понять, как это происходит. Я такого никогда не видел! Так не бывает!
Незнакомец оторвался от своего занятия, повернулся к журналисту лицом, и глядя ему прямо в глаза, спросил: