Дорога во тьму. Часть 10. Перемены
Шрифт:
Кулинарный талант во мне, к сожалению, тоже так и не проснулся, несмотря на то, что это было моей постоянной ежедневной обязанностью, наряду со стиркой, покупкой продуктов, уборкой, чисткой оружия и заметанием следов во время охоты, не считая, разумеется, тренировок и изучения древних книг. Я вообще отчаялась обнаружить в себе хоть какой-то талант, кроме дара выведения Тирона из себя. Но Тирон хотя и не требовал от меня свыше того, чему успела научить Моник, сама не сильно убежденная повариха, зато он постоянно настаивал, чтобы я усиленно питалась, считая мое хрупкое телосложение неприемлемым для охотника. А так, как и сам не был обделен аппетитом,
Вернувшись домой, я застала брата не одного, а беседующим за ужином с незнакомым мне мужчиной. Хорошо хоть вовремя управилась, иначе бы мне потом не поздоровилось, - отметила я. Представительного вида джентльмен - хорошо одетый, в очках, и с аккуратными усиками - никак не был похож на обычных приятелей-охотников брата, в большинстве своем простых и грубоватых. К тому же, не успев вежливо поздороваться с поднявшимся со своего места в приветствии мужчиной, я почувствовала, что никого подобного ему еще в своей жизни не встречала. Это относилось, как я поняла, к тому, что он показался мне совершенно другого цвета, если судить по внутренним моим ощущениям, - коричневатый, землистый, не похожий ни на кого из ранее виденных мною существ. Я недоуменно замерла, неловко топчась на месте, пытаясь разобраться в том, что вижу.
– Моя сестра Эль, - небрежно махнул в мою сторону Тирон.
Мужчина заинтересованно смотрел на меня сквозь стекла очков, как мне показалось, с некоторым сомнением.
– Очень приятно, мисс Эль, - слегка поклонился он, как того требовали приличия.
Живя с братом, я успела подзабыть все, чему учила меня Моник, но, опомнившись, сделала легкий реверанс и поздоровалась наконец.
– Тирон, я знаю, что тебе можно доверять, ты давний друг нашей семьи, как и твои предки, но скажи честно, ты уверен в том, что это хорошая идея?
– обратился незнакомец к развалившемуся в кресле брату, который ухмылялся той самой неприятной улыбкой, обычно не предвещавшей для меня ничего хорошего. По спине у меня пробежал холодок плохого предчувствия.
– Уверен, не уверен, один черт, - растягивая слова, процедил Тирон, из чего я сделала вывод, что он успел немало выпить и сейчас пребывал в одном из тех состояний, которые я очень боялась; в такие моменты Тирону обычно бывало скучно, и он становился особо жестоким и нетерпимым.
– Ей давно пора уже принести хоть какую-то пользу, потому что я уже начинаю отчаиваться добиться того, на что рассчитывал, взваливая на себя такую обузу.
– Но ведь раньше твоя сестра с подобным не сталкивалась, к тому же, она еще очень молода, - продолжал сомневаться незнакомец.
Они говорили обо мне в третьем лице, будто меня и не было рядом, и это мне не понравилось еще больше. Создавалось впечатление, что мне сейчас выносят какой-то приговор, вероятно, даже смертный, судя по озабоченному лицу мужчины и холодному, безразличному взгляду брата.
– Ну, вот и возможность проверить ее инстинкты, разве нет?
– ответил Тирон.
– Силы у нее есть, я на себе проверил, да и с кровопийцами справлялась. Сделай мне одолжение по старой дружбе, - Тирон заговорщицки подмигнул собеседнику и загоготал.
Нехорошее предчувствие превратилось в страшную уверенность, что любимый брат нашел-таки способ
– Ну, что же, - вздохнул мужчина, вновь поднимаясь.
– Она твоя сестра, и решать, конечно, тебе. Мы у тебя в долгу, так что, безусловно, я не откажу тебе в этой просьбе. Но нужно сразу условиться, что за результат я не отвечаю, вся ответственность лежит на тебе, друг мой.
Тирон кивнул с убежденным видом. По всему было видно, что он очень доволен. И что же это все значит, мне-то кто-нибудь объяснит? Я испуганно переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– Я заеду с наступлением темноты, - откланялся так и оставшийся незнакомым мне мужчина.
– До встречи, мисс.
Едва за ним закрылась дверь, я с колотящимся от волнения сердцем, не глядя на садиста-брата, попыталась улизнуть в ванную комнату, чтобы успокоиться и подумать за работой, потому что по опыту знала, что задавать вопросы Тирону бесполезно, а в таком его состоянии даже опасно. Но он меня окликнул, не успела я и пару шагов сделать.
– Садись, ешь, давай, - рыкнул он.
– Да как следует ешь! Силы тебе сегодня понадобятся. Я, с одной стороны, наверное, вздохну с облегчением, если к утру от тебя останется лишь неприятное воспоминание, а с другой, все же, лелею крошечную надежду, что из тебя можно выжать хоть что-то эльфийское. Должен же быть предел моему разочарованию, в конце концов!
Не смея ослушаться, я положила пакет с покупками на стул, сняла, наконец, пальто, и побрела мыть руки. Открутив вентиль, я долго стояла в задумчивости, глядя невидящим взором, как струйка желтоватой ледяной воды бьет в старую покрытую ржавыми потеками раковину. "Надо бы ее оттереть, - машинально отметила я.
– Хотя вряд ли получится, эмаль содрана до основания".
В голове роился миллион вопросов, а сердце все больше сжимала тревога, и накатывал страх перед неизвестностью. Что же все это значит? Очередной урок? Наверняка. Но кто этот странный мужчина, и почему я не смогла понять, к какому виду существ он относится? Зачем ему заезжать сегодня ночью? Осознав, что стою так довольно долго, вцепившись руками в оббитый край раковины, я стала быстро намыливать руки. Не хватало еще заставлять брата долго ждать себя.
Вернувшись к столу, я все же рискнула поднять на Тирона глаза. Он шумно пил из бутылки, кажется, красное вино, возможно, принесенное гостем, и не обращал на меня ни малейшего внимания. Надо ли говорит, что мне кусок в горло не лез? Давясь и не чувствуя вкуса пищи, я затолкала в себя несколько кусков остывшей курицы.
– Кто это был?
– все-таки не удержалась задать я тихий вопрос.
Тирон оторвался от горлышка бутылки, и с наслаждением рыгнул.
– Очень старинный знакомый. Уже много поколений наши семьи тесно взаимодействовали друг с другом. Пришло время и тебе внести свой вклад, - снизошел он до ответа.
– Узнаешь вечером, ешь молча.
После ужина (виданное ли дело!) Тирон запретил мне мыть посуду и, тем более, стирать, приказав отдыхать и набираться сил. Не представляю, чем он мог напугать меня еще больше. Что же за ужасы он приготовил мне этой ночью, если даже жестокость по отношению ко мне замолчала, и он дал мне отдых? Мысли, одна страшней другой, роились в голове, не давая расслабиться, не говоря уже о каком-то отдыхе. Наоборот, чем больше темнело, тем напряжённее я становилась, слоняясь по комнате из угла в угол, не находя себе места, а когда, выглянув в окно, я поняла, что наступила ночь, меня пробрала сильная дрожь.