Дорога
Шрифт:
Мне было жаль тех, кто решил перейти ему дорогу.
Пламя на его правой руке исчезло, и неожиданно Кобаль резко остановился. Я не сумела вовремя среагировать и врезалась в его спину. Он подхватил меня под руку, удерживая от падения, но затем резко отпустил. Повернувшись, Кобаль посмотрел на остальных.
— Будьте готовы, — отрывисто скомандовал он. Бросив на меня многозначительный взгляд, он шагнул вперед.
Глава 38
Ривер
Я
Я затаила дыхание при виде гигантской стены, поднимающейся высоко в воздух. Серебро все еще покрывало некоторые участки, но большая часть почернела либо от старости, либо от воздействия какой-то силы, которая срывала печати. Черный цвет оттенял замысловатые узоры, выгравированные на каждом дюйме.
Серебристо-черную поверхность покрывали завитки темно-бордового цвета. Я знала на каком-то подсознательном уровне, что стена была выкована кровью предков Кобаля. Даже на таком расстоянии сила печати заставляла волосы на моих руках встать дыбом.
Что вообще может уничтожить такую мощь?
Мой взгляд сконцентрировался на пятерых гончих, беспокойно расхаживающих перед стеной. Постепенно остальные псы присоединились к своим собратьям, топчась по разбросанным останкам гоблинов. Их рычание было громче, чем рев автомобильного двигателя.
— Но здесь ничего нет, — удивился Магнус.
— Что-то разозлило гончих, — покачал головой Кобаль, внимательно наблюдая за псами.
Я вышла из-за спины избранного, разглядывая знаки на стене. Некоторые метки были идентичны татуировкам Кобаля. Но когда я присмотрелась, то поняла, что узоры на теле Кобаля скорее всего были древним и могущественным языком расы демонов.
— На тебе стало больше символов, нежели раньше, — пробормотала я, переводя взгляд с печати на избранного и отмечая сходство отметин.
— Они всегда были.
Больше не сказав ни слова, Кобаль направился к стене. Собаки расступились, позволяя ему пройти. Мощные тела гончих склонились перед своим хозяином.
Я прижала ладонь к губам, с удивлением наблюдая за собаками, чьи янтарные глаза светились, а блестящие черные шкуры сияли в бликах света. Они были вдвое больше льва и гораздо могущественнее, но все же с почтением поклонились Кобалю.
Я шагнула вперед, когда Кобаль положил ладонь на печать. Пламя охватило его руку и быстро распространилось до локтя. Подняв голову, он посмотрел на стену.
— Прочная, — пробормотал он, рассеянно погладив второй рукой гончую, вставшую рядом.
— Что
— Восьмидесятая печать принадлежит пуке, — пояснил Кобаль. Оглянувшись на меня, он продолжил: — Оборотни, которые могут принимать облик животного или человека.
Мои брови удивленно выгнулись, ведь описание оборотней не так пугало, как то, с чем мы сталкивались до сих пор. Кобаль убрал ладонь от стены и повернулся, изучая каждый дюйм печати.
— Демоны заперты за сотыми печатями, — пробормотал Магнус. — Нужно остановить происходящее раньше и любой ценой не позволить им освободиться.
— Что за демоны? — уточнил Хок.
— Демоны верхнего уровня, которые напортачили на Земле и заслужили заточение, — ответил Кобаль. — Было решено держать разные виды отделено друг от друга, хотя я в любой момент могу добавить провинившихся в старую печать. Некоторые из демонов были заперты много тысяч лет назад.
— Значит, они не на шутку взбешены, — констатировал Хок.
— Совсем немного, — усмехнулся Корсон. — Но они стали бы сильными союзниками Люцифера.
— Почему? — подала я голос.
— Они уже доказали, что хотят жить на Земле, но не могут следовать установленным правилам, находясь среди людей, — ответил Кобаль.
— Почему бы просто не уничтожить их? — возмутился Хок. — В Аду достаточно демонов, поэтому никакой баланс не был бы нарушен.
— Некоторые считали, что даже такая жизнь — это проявление доброты, — пояснил Кобаль.
— А как считаешь ты? — полюбопытствовала я.
— Для меня приемлема только смерть, но законы были установлены задолго до того, как я пришел к власти.
— Итак, печати заканчиваются, — сделала вывод я.
— Да, — подтвердил Кобаль.
— Ты как-то обмолвился, что печатей несколько сотен, но какое точное количество?
— Двести три.
Мой взгляд вернулся к стене.
— За последние шесть тысяч лет ты и твои предки не многих заперли.
— В Аду жизнь стала хаотичней. Мои предки придерживались правила «накажи и сохрани равновесие», но, когда Люцифер начал претендовать на власть, мой принцип превратился в «найди и уничтожь».
— Твои предки пытались быть милосердными к демонам и существам, — пробормотала я, глядя на стену.
— Им была предоставлена такая возможность. У меня же иная судьба.
— Что дальше? — обратилась я к Кобалю.
— Подождем. Что бы ни срывало печати, оно вернется.
Я открыла было рот, чтобы возразить, ведь сейчас здесь были мы, но слова застряли у меня в горле, а по спине пробежал холодок. Воздух вокруг, казалось, похолодел на сотню градусов. От холода перехватило дыхание. Я застыла, не веря своим глазам. Никто из остальных, казалось, не заметил внезапного холода, поскольку все продолжали размышлять и обсуждать, что могло пройти мимо гончих и сломить печати.