ДОРОГАМИ БОГОВ
Шрифт:
Таким образом, и этническая цепочка: энеты – венеты – праславяне Подунавья – венеды – сколоты, и цепочка географическая: Малая Азия – Эге-ида – Балканский полуостров – Северная Италия – побережье Балтики – Поднепровье – Северное Причерноморье – замыкаются. В центре замкнутой цепи на огромных пространствах раскинулась древняя прародина славян с культом Лады-Лели-Кополо, глубоко архаичным по своему характеру. В восточной, южной и западной пограничных зонах этой области почитались более "современные" боги: Лето-Артемида-Аполлон.
Чем же объясняется разница между божествами и их культами, если они имеют общие корни? По Б. А. Рыбакову, "расщеплением единства благодаря во-
* Данное положение ошибочно. Теперь нам достаточно ясно, что все ранние алфавиты и системы письма возникли на основе праславянской письменности. Причина сокрытия данного факта кроется отнюдь не в исторических
влечению в разные сферы влияния" и прежде всего уже упомянутым расслоением самих праславян. Для тех, кто остался на родине, Кополо по-прежнему мирный бог, отвечающий за плодородие, скот, благосостояние и солнечный свет. Переселенцы же вкладывают в старое божество и новые качества.
По Ж. Дюмезилю*. всех основных богов индоевропейского пантеона можно разбить на три группы, соответствующие основным их носителям внутри племени: первая – боги магии, культа и закона, вторая – боги насилия и физической силы (войны), третья – боги плодородия, материальных благ и- здоровья. Но на практике, как показали исследования, все обстояло гораздо сложнее. И часто "бог-труженик" превращался по совместительству в "бога-воина" – боги теряли свои функции, приобретали новые или же совмещали и те, и другие. Видимо, так случилось и с Кополо – знаменем переселенцев. Для них самих он оставался добрым богом, заботящимся о благосостоянии и здоровье. И одновременно он же, как "бог-воин", вел их в походах. Для племен же, подвергшихся экспансии с севера, Кополо был тем самым "губителем", каким запомнился "микенским грекам". •Но. прошли сотни лет, и в сознании потомков аборигенов и переселенцев действует уже нечто обобщенное: Апблло, который сразу и губитель и целитель, и свой и чужак. Память спластовалась, выковала странный, необъяснимый с точки зрения эволюции на местной почве образ. Усиливается этот образ тем, что идет в Эгеиду и с Востока, из Малой Азии, где уже успел освоиться, как освоились там переселенцы сколоты-тавроскифы, влившиеся в родственные индоевропейские малоазийские племена. Отдельные "кополо", пришедшие с прародины разными путями, сливаются в Средиземноморье в единого, многофункционального бога, который проходит в течение веков основательную творческую обработку (в условиях расцвета мифотворчества и культуры в целом) и становится знакомым нам Аполлоном.
* См.: Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986.
Еще до этого он вместе в Энеем прибывает в Северную Италию, где он вовсе не чужак, но и не совсем свой; проходит тысячелетие, он поднимается вверх по ступенькам и, наконец, занимает одно из ведущих мест в пантеоне богов могущественной Римской империи.
У себя на родине Кополо не сделал такой блестящей карьеры. Когда-то он был единым и неделимым. Потом его "половину" унесла молодежь племени. На родину доходят слухи о победах племенной молодежи, племенного бога – отсюда и "дары гипербореев" – знак почитания кумира, отличившегося в чужих землях, ушедшего с сыновьями, внуками, правнуками… Только и сам кумир становится достаточно чужим, ведь он ушел, а "уход" богов воспринимался вполне реально и конкретно. Прообраз ушедшего, Кополо, каким был на прародине, таким и остался. Ему не приписывают далеких побед, потому что он всегда был рядом и продолжал выполнять свои функции. Со временем его будут вытеснять другие, более могущественные боги и он займет второстепенное место, а еще позже сольется в понимании.людей с ритуальным костром, с самим празднеством, с той жертвой, что ему приносили в день летнего солнцестояния, – и превратится в соломенную куклу, сжигаемую на костре.
ГНЕВНЫЙ БОГ
Феб, не стригущий власов… Аполлон сребролукий.
Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом,
Лук. за плечами неся и колчан, отовсюду закрытый;
Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали
В шествии гневного бога: он шествовал ночи подобный.
Гомер. Илиада.
У читателя может сложиться мнение, что все изложенное выше не соответствует "академической" версии истории. Да, не соответствует. Но само таковое мнение есть результат многолетней односторонней обработки читателя, зрителя, слушателя, не знакомого с трудами выдающихся русских ученых, начиная, пожалуй, с Ломоносова и его преемников. Разумеется, и в те времена бытовали определенные стереотипы, мешавшие исследователям, ведь сама Петровская и послепетровская эпоха, ознаменовавшаяся искусственной германизацией как науки, так и всей жизни, заставляла рассматривать российскую
А ложные представления, сидящие в нашем сознании, ох как сильны! Взгляд со стороны, ставший в 20-70-х гг. нашим единственным взглядом, начал прививаться задолго до того. И не без помощи, как это ни покажется нам странным, античных и ран-несредневековых историков. Например, сейчас мы зачастую называем довольно-таки обобщенно жителей многих частей света африканцами, австралийцами, азиатами и так до бесконечности. Но ведь там проживают самые различные народы, иногда имеющие больше различий между собой, чем общего.
Примерно так же античные авторы делили всех европейских "варваров" практически лишь на две категории: германцев и скифов, не выделяя составные части, а если и выделяя, как Геродот, скажем, то лишь со слов, по рассказам самих "варваров", а точнее, какой-либо одной части "варваров".
Византийские авторы, как прямые продолжатели своих античных предшественников, повторяли вслед за ними: германцы, скифы… Славян, как непосредственно славян, они воспринимали, когда те контактировали с византийцами, и как часть населения, входившего в империю. Но стоило их взгляду преодолеть границы империи и пограничные области – и снова сплошь и рядом появлялись безликие "скифы" и "германцы".
Единственная, пожалуй, попытка разобраться со славянами извне была сделана в сочинении византийского императора Константина VII Багрянородного (Порфирогенета) "Об управлении империей", составленном в 948-952 гг. и впервые изданном в 1989 г. Славянам Константин посвятил небольшую главку, написанную им по рассказам русских торговых людей. Из этого труда явно следует, что для историков Византии и в целом для ее авторов славяне Севера оставались загадкой, "скифами". Очень характерно воззрения современников выражает, например, такой византийский автор, как Лев Диакон, с "Историей" которого, написанной во второй половине Х в,, мы опять-таки сумели познакомиться лишь в 1988 г. благодаря издательству "Наука". По представлению Диакона, древляне являлись германским племенем, то есть, были "германцами". Очень типично. И в комментариях не нуждается! Но исходя из этого, мы можем с полным основанием полагать, что когда "античные" и византийские историки писали о "германцах", на самом деле они имели ввиду тот этнос, который мы называем славянами.
Мы не будем вдаваться в детали того, как складывался "взгляд извне" на славян – это сложнейшая проблема, заслуживающая отдельного исследования. Скажем лишь, что прививался он из века в век. Мы и сами не заметили, как стали называть, например, Россиийское государство XVI-XVII вв. Московией, а его жителей – московитами. Почему?! Ведь наши предки того времени не называли себя так. Но мы почему-то позаимствовали обобщенное название у заезжих иностранцев, которые у себя, разумеется, имели право придерживаться каких-то своих названий и определений. Зачем?! Причины были. В какой-то мере и субъективные и объективные. И этот взгляд со стороны, "взгляд извне", оценка глазами как коммивояжеров и ландскнехтов, так и вполне добросовестных западных ученых и путешественников по России восторжествовали. Мы начали смотреть на историю страны с "того берега", забывая о том, что берег может быть и крут, и высок, и хорош, но все же он несколько удален, нужна подзорная труба, но и в нее ведь не все углядишь.
Трудно избавляться от ложных представлений. Но нам никуда не деться от этого. Идеальным вариантом было бы совмещение всех "взглядов", оценок со всех сторон, в том числе и изнутри. Честно признаемся, нашей, да и мировой, науке пока еще далеко до идеала. Но уже сейчас проникают в нашу научную печать сведения, о публикации которых всего несколько лет назад мы не могли и мечтать. А это означает то, что через некоторое время сознание читателя, опутанное паутинами однобоких схем и зацикленное в бесконечном повторении череды двух-трех десятков лжестереотипов, начнет очищаться, подготавливаться к самой возможности объемного восприятия всемирной истории.