Дорогами предназначения
Шрифт:
– Забавно, - на удивление спокойно произнес мужчина.
– Вы знаете даже детали, о которых были осведомлены всего трое-четверо, причем, насколько я помню, волшебниц среди этих посвященных не было.
– В мгновение ока вампир сорвал руку дикарки со своей рубашки, больно заломил.
Фелис тут же выставила локоть, угодивший ровнехонько Борею в челюсть. Мужчина отпустил дикарку и схватился за пострадавшую часть лица. Тщательно ощупал, будто опасался уже не обнаружить оную на законном месте, глянул настороженно на Фелис.
– И как я сразу не догадался?
–
– Вы дикарка.
Фелис пожала плечами.
– И что вас удивляет?
– Ваше имя. Оно ведь начинается не с буквы "А".
– Папе нравилось имя Фелисити, вот меня и назвали так.
– У вас был отец?
– У всех он есть. Хотя бы генетический. А у вас нет?
– Только генетический.
– Борей оттолкнулся от стены и направился к выходу.
Дикарка поспешно достала из маленькой сумки на поясе две монеты, кинула их катессу за стойкой и метнулась следом за мужчиной.
На улице основательно потемнело - над Логом нависла тяжелая, налившаяся свинцовой синевой туча. Над зубчатой стеной леса за околицей ещё безмятежно голубело небо в легкомысленных кудряшках облаков, а с юго-востока уже неумолимо подбиралась дождевая прохлада и раскатистое эхо грома.
– Ну вот, опять погода испортилась, - не обращаясь ни к кому конкретно, заметил вампир.
"Да, Алана что-то с утра говорила про грозу", - припомнила Фелис. В обязанности шаманки входило предсказание погоды и - иногда, по особому случаю - заклинание неблагоприятных условий таковой.
Отставая на несколько шагов, дикарка вместе с мужчиной пересекла двор и небольшую площадь перед местной гостиницей, куда, словно ручейки, сбегали целых две улицы поселка. По ту сторону площади, за низким плетнем, тянулась полоса нетронутого лужка, считавшегося нейтральной территорией - дикарки не выпускали своих катусов из леса и сами не выходили из чащи в зверином обличии, а селяне не пытались застроить пёстрое разнотравье новыми домами, не пасли там лошадей и прочую копытную живность и не разбивали огородов.
– Вы далеко?
– поинтересовалась Фелис.
Борей перепрыгнул через плетень и, не сбавляя скорости, двинулся через луг. Дикарка культурно обошла ограду (та кончалась буквально через три метра), нагнала вампира, зашагала рядом.
– Продолжу поиски Тины, - угрюмо ответил он.
– Вы уверены, что сумеете найти её?
– уточнила Фелис.
– Нет. Однако, хоть я и тряпка с клыками, я не могу позволить Тине и дальше убивать людей.
– Благородно, - с серьезным видом кивнула дикарка.
– Припозднились, правда, но это лучше, чем вообще никогда.
Внезапно мужчина остановился. Фелис по инерции проскочила вперед и обернулась к спутнику. За крышами поселка сверкнула молния.
– Я-то всё недоумевал, почему вы так меня раздражаете, почему от одного вашего вида меня тянет задать вам хорошую трепку, почему, в конце концов, каждое ваше слово - издевка либо провокация? Но теперь я понял.
– Борей взмахнул руками и нервно рассмеялся.
– Вы дикарка и
Вообще-то, познакомившись с Фелис поближе, мужчины как раз таки не торопились разбегаться, норовя максимально углубить знакомство, и поэтому особо упрямых и непонятливых приходилось прогонять лично. Кроме одного. Он исчез сам, стоило лишь дикарке заикнуться, что у них будет ребенок...
Фелис досадливо моргнула, удивляясь нежданно всплывшему воспоминанию. Она любила отца Гилла до умопомрачения - или, по крайней мере, думала, что любила. Ей безумно не хотелось повторять судьбу матери, ради возлюбленного навсегда покинувшей Чарра-Селенит и в конечном итоге оставшейся в деревеньке вроде Лога (где все друг друга знают и не стесняются громко шептаться за спиной) с маленькой дочерью на руках и разбитым сердцем. Но провидение неумолимо и вот молодая волшебница уже нянчит новорожденного сына и старается не думать о том, что, вполне вероятно, Гилл никогда не увидит отца, который настолько испугался, что сбежал, не сказав ни слова.
Вампир перед дикаркой говорил что-то ещё, бурно жестикулируя и иногда, словно не в силах устоять на месте, начиная назойливо ходить туда-сюда. Фелис даже не прислушивалась к его возмущенному монологу, с грустью осознавая, насколько схожи их судьбы - Анна, незаконнорожденная дочь гувернантки, Вэл, по понятным причинам не собирающаяся сообщать Скару о незапланированном продолжении его рода, и она, выросшая без отца и обрекшая сына на ту же участь.
Внезапно дикарка сообразила, что Борей наконец-то умолк и теперь просто смотрел на лес позади спутницы. Фелис подняла на мужчину глаза, мягко улыбнулась.
– Успокоились?
– спросила она.
– Нет, заметил, что потерял собеседника, - огрызнулся вампир и добавил более ровным тоном: - Неинтересно сотрясать воздух без зрителей.
– Ну что вы, я вас внимательно слушала, - соврала дикарка.
– Едва ли, - хмыкнул Борей и двинулся дальше.
Фелис вновь нагнала мужчину, подстроилась под его широкий, стремительный шаг.
– Боюсь, вам придется смириться с моим присутствием. На сей раз я не намерена просто сидеть и ждать результатов ваших переговоров с Ларой.
– Значит, вы намерены ждать своей кончины, - отозвался вампир.
– С какой стати я должна умереть?
– В прошлый раз Тина чуть не отправила вас к вашей богине. Что помешает ей сделать это сейчас?
– Вы провели с Ларой целый месяц и не смогли её ни в чем убедить, а теперь беспокоитесь, как бы я не помешала вашим переговорам? Ну конечно, если она меня убьет, ваши дела пойдут значительно лучше.
Борей опять замер, прищурился.
– Почему вы всё время язвите?!
– почти выкрикнул он в лицо оглянувшейся дикарке.