Дорогами предназначения
Шрифт:
– Это моя смерть, как хочу, так и рассуждаю, - парировала Фелис.
– С вами невозможно нормально разговаривать!
– А вы всё-таки попробуйте, - посоветовала дикарка.
Мужчина открыл рот, намереваясь продолжить обливать собеседницу потоками праведного возмущения, но тут небеса разверзлись и обрушили на землю потоки дождевые. Вампир застыл с раскинутыми руками и нелепым растерянным выражением на физиономии. Затем опустил руки и посмотрел на Фелис так, будто ливень начался по её велению и исключительно из желания досадить ему.
– Отлично, - пробормотал Борей и через
– Идемте, - сжалилась над спутником дикарка и метнулась к лесу.
Под сенью сосен Фелис огляделась, приметила затесавшуюся среди них ёлку и нырнула под её широкие раскидистые лапы, спускавшиеся так низко, что проскользнуть под ними можно было только согнувшись в три погибели. Куда более высокому мужчине пришлось согнуться в четыре.
Ствол ели оказался чрезмерно толстым, занимающим практически всю площадь под ветвями. Дикарка провела рукой по коре, нащупала притворяющуюся шероховатостью пластину, сдвинула её и дождалась еле различимого сквозь шум дождя щелчка. Толкнула невидимую в темноте створку и, не выпрямляясь, шмыгнула в открывшийся низкий проем.
– Осторожнее, ступени, - предупредила она, пропуская вампира вперед.
Закрыла дверь и спустилась по узкой крутой лестнице, ведущей в небольшое круглое помещение с висящей посреди веревкой - во всяком случае, во время последнего посещения веревка была.
– Куда вы меня привели?
– прозвучал в абсолютной темноте голос Борея.
Фелис сотворила светлячка. Что ж, веревка на месте и куча елового лапника по-прежнему валяется против входа. Справа оплетенная бутыль с запасом - нет, не воды, - бузинного вина, слева на вбитом в стену крючке висит малиновое с синими узорами покрывало. Ничего не изменилось.
– Когда люди только пришли в Заколдованный лес и начали рубить деревья, дабы строить дома, дикарки решили организовать нечто вроде наблюдательного пункта, - объяснила девушка и обвела рукой земляной пол.
– Это он и есть. Правда, сейчас им уже не пользуются или, вернее, пользуются, но не по назначению. Здесь можно укрыться от преследователя, переночевать, устроить интимное свидание и держать неприкосновенный запас на случай жесткого похмелья, застигнувшего между Диким Логом и Чарра-Селенит.
Мужчина задумчиво огляделся.
– И для чего его использовали вы?
– Когда мы с коллегой, тоже дикаркой, приезжали в долину, то сюда наведывались с целью подчистить запасы одной из наших матриархов, - с улыбкой призналась Фелис.
– Ну а на данный момент здесь можно переждать дождь.
В теории, разумеется, поскольку дикарка успела промокнуть до нитки, да и вампира вряд ли защитил его кожаный плащ.
"Было бы намного лучше, если бы я могла сменить ипостась: и мне не холодно, и ему не придется глазеть на мою прилипшую к телу одежду. Однако едва ли он оценит молчаливое общество катуса".
– Мы уже промокли, - резонно заметил Борей.
– Так что с тем же успехом могли бы остаться и снаружи.
Фелис сняла шляпу
– Я добавлю светлячков и чуть попозже просушу одежду, а пока, - она зябко повела плечом, - мы, если вы не против, разденемся.
Брови мужчины стремительно поползли вверх.
– То есть мы, два малознакомых существа, разденемся, укутаемся вон в то одинокое покрывало и будем сидеть в ожидании окончания ливня тесно прижавшись друг к другу?
– осторожно уточнил он.
– Нет, мы разденемся, затем вы укутаетесь вон в то покрывало, я сменю ипостась, и мы будем сидеть в ожидании конца ливня каждый в своём углу, - поправила дикарка.
– Тут нет углов, - прокомментировал очевидное вампир и уставился на Фелис.
– Вы сделаете что?!
– Превращусь из человека в катуса, - терпеливо объяснила дикарка, чувствуя, как зубы начинают стучать.
– Сменю ипостась, перекинусь.
– Прямо здесь, при мне?
– Если вас смущает процесс превращения, то вы можете отвернуться.
– Ну уж нет!
– резко не согласился Борей и принялся избавляться от потяжелевшего плаща.
Фелис недоуменно моргнула.
– Тогда что вы предлагаете?
– Раздеться, укутаться в это демоново покрывало и сидеть как все нормальные люди прижавшись друг к другу.
– Вы, любящий свою подругу, предпочитаете сидеть рядом с малознакомой голой женщиной, нежели в компании катуса?
– удивилась она.
– Да, я предпочитаю сидеть с голой дикаркой, нежели с катусом, - отрезал мужчина и раздраженно глянул на Фелис.
– Ну что же вы, давайте, раздевайтесь.
– - -
Ливень обрушился на Чарра-Селенит словно вода, махом вплеснутая из ведра. Где-то неподалеку раскатисто гремело и, когда Кира смотрела в окно, она видела круто изогнутый росчерк молнии, озарявший темный массив туч и залитую дождем рощу. Прорицательница не слишком жаловала грозы - так уж получилось, что накануне её смерти над провинциальным уголком на самой границе между землями единственных и долиной Ангела бушевал грозовой фронт, основательно потрепавший замок Дэннистера. Молния ударила в дерево, росшее возле замка, дерево упало и одной из веток угодило прямо в окно спальни юной леди. Девушка жутко перепугалась и днем, при первой же возможности укатила в гости, дабы не смотреть на разбитое стекло, воткнувшийся, точно кинжал в плоть, корявый сук в собственной спальне и безвозвратно погибший старинный столик, находившийся перед злополучным окном. Отец клятвенно заверил дочь, что к вечеру её опочивальня будет лучше прежнего, но сдержал ли он своё обещание, Кира так и не узнала.
"Забавно, - внезапно подумалось прорицательнице.
– В ту пору у меня уже случались видения, однако боги не послали мне предупреждения о скорой гибели. Было ли предопределено моё превращение в Оракула эненов или кому-то оказалась нужна моя смерть? Ведь если бы не тот грабитель с кривым ножом... или если бы я вела себя посговорчивее... или если бы выехала из гостей пораньше..."
Нет, слишком много "если". И каждое приводило к совсем иному исходу, нежели тому, что стало настоящим Киры.