Дорогами предназначения
Шрифт:
– Ну, я же говорил, - не без самодовольства хмыкнул мужчина.
– - -
Он не видел её целый месяц. Долгий, мучительный месяц Макс не видел Анну и не знал, что с ней. Нет, разумеется, Рин по секрету рассказал, что волшебницы вместе с Оракулом сбежали из Тары и окопались в Чарра-Селенит, что всё это время возле долины по очереди дежурили две группы меченых и что все затаились, выжидая, у кого первым не выдержат нервы: Странницы безвылазно сидели в своём убежище, Круг уже которую неделю судил-рядил, настороженно поглядывая на конкурентов и не предпринимая никаких действий, энены гордо делали вид, будто их эта история вообще не касается, и надеялись вернуть пророчицу тишком. Макс понимал, что ни той, ни другой стороне не хотелось становиться зачинщиком конфликта - если таковой всё-таки будет иметь
В какой-то степени Макс чувствовал вину за свою роль в происходящем - ведь доложи он о местонахождении Киры сразу и всё потекло бы по-старому. Скорее всего, энены забрали бы Оракула тихо и без свидетелей, и никто из волшебниц так и не узнал бы, кем была их случайная подопечная и откуда взялась. Не всплыла бы связь прорицательницы с эненами в целом и с Максом в частности... и ничего не изменилось бы. Но молодой человек поддался на уговоры Киры, промолчал и, когда вечером в день бегства волшебниц его и Рина срочно вызвали из прочёсываемой ими Веры в Сидхе, даже не заподозрил неладного. Только удивился, обнаружив, что в кабинет Ромуса его будут сопровождать два меченых. В обители катесса уже собрались все Старшие и лишь тогда, по выражению их лиц, Макс сообразил, что им всё известно. Убедившись, что энен действительно предал тех, кого обязан был считать единственной семьей, Старшие велели заключить его под стражу и сопроводить в северную башню, из камер которой невозможно было телепортироваться. В тот день парень узнал, что Странницы исчезли из Тары, прихватив с собой Оракула, хотя и не понял, как эта информация успела дойти до эненов. Обо всём остальном чуть позже поведал Рин. Кроме напарника, Макса никто не навещал, только раз в неделю один из помощников приносил воду и еду да Ромус заглянул. Долго качал пепельноволосой головой, сетовал на тему "Ну что же ты так..." и наконец удалился, не сказав, какая участь ожидает предателя. Рин этого тоже не знал, Старшие молчали, остальные намекали на тлетворное влияние ведьм и выдвигали самые разные версии - от изгнания до страшной прилюдной казни. Молодой человек же почти не размышлял о собственном туманном будущем, предпочитая мучительное пережевывание прошлого и иногда погружаясь в греющие душу воспоминания о редких минутах счастья с Анной.
Если подумать, сейчас девушка находилась не так уж далеко от него, но в одиночестве тесной камеры с зарешеченным окошком Макс особенно остро ощущал, насколько огромна разделяющая их пропасть. У их любви, тайной, запретной, манящей, будущего не было, нет и уже не будет. Он сам отказался даже от тех крох, что даровали им боги. Вряд ли ему позволят увидеть её хотя бы издалека, не говоря уже о прощании. И ведь уступая Кире, парень ни на мгновение не задумался о том, как укрывательство Оракула отразится на его отношениях с Анной.
"Какой прок от высшего предназначения, если в один день становится невозможным и оно, и то, что выходило за его рамки? О каких высших целях может идти речь, если однажды ты просыпаешься и осознаешь, что сначала рухнули твои благие устремления, а затем превратилось в обломки то, что эти самые устремления подкосило? Есть ли в подобных стечениях обстоятельств смысл вообще? Или на самом деле нет никакого предначертания, а всё происходящее - лишь случайный набор человеческих ошибок?"
Ещё месяц назад Макс искренне не понимал, как высшее предназначение, исключающее простые человеческие радости, может включать в себя любовь и не является ли такая любовь личным отступлением от правил, своего рода предательством высоких целей? Теперь же ему казалось, что смысла нет нигде и ни в чем - ни в служении светлым идеалам, ни в запретных чувствах. А может, предназначение было и есть, просто это он, Макс, свернул не туда, и одна ошибка неизбежно повлекла за собой остальные? Но как тогда быть с любовью? Неужели то прекрасное, что зародилось между ним и Анной, глупо и бессмысленно? Разве истинная любовь - не дар богов? Или в их случае любовь не награда, а наказание?
Глухо лязгнул отираемый замок, массивная чёрная дверь открылась, и в камеру заглянул Рин.
– Старший Ромус велел привести тебя к нему.
– Зачем?
– устало спросил Макс.
Напарник пожал плечами.
– Мне он об этом не сообщил.
Молодой человек встал с узкой лежанки, подошел к застывшему на пороге Рину. Тот протянул тускло мерцающий серебряный браслет.
– Таковы правила, -
Макс без возражений подал левую руку и позволил защелкнуть металлическую полоску на своём запястье. Ничего не поделаешь - Старшие не хотят попытки бегства предателя.
– Наверное, они наконец решили, как со мной поступить, - заметил парень, следуя за Рином.
– Возможно. Однако сегодня по Сидхе бродят упорные слухи, будто утром прибыла Её посланница. Думаешь, ради твоей персоны?
– Вряд ли. Вероятно, из-за Оракула.
Неожиданно Кира стала олицетворением его выбора между долгом и дружбой, и в глубине души энен понимал, что, своевременно доложив о пророчице Старшим, он предал бы девушку и связывавшие их теплые отношения. Конечно, будь у него возможность подумать, взвесить все за и против, он смог бы решить, какое из зол кажется меньшим...
Но зло всегда остается злом, независимо от размера, и, как его не поверни, кого-то всё равно пришлось бы предать.
В кабинете Ромуса, небольшом, уютном помещении с письменным столом и книжными шкафами вдоль стен, кроме собственно хозяина обнаружился ещё и Старший Ирдис. Среднего роста коренастый человек с короткими чёрными волосами, раскосыми темными глазами и резко очерченными скулами сидел на краешке стола, негромко переговариваясь с катессом. При виде предателя оба умолкли, а Ирдис слез с угла столешницы.
– Благодарю, энен Орион, - кивнул Ромус.
– Подожди за дверью.
Рин вышел.
– Присаживайся, энен Макс.
– Катесс указал на стоящий напротив стул.
Парень подчинился. Впрочем, бежать он не собирался, делать глупостей тоже и почти смирился с ожидаемым концом. Жаль, Анна ни о чем не узнает...
Ирдис перебрался к высокому окну, выходящему во двор, задумчиво посмотрел на гордые заснеженные вершины, поднимающиеся за крепостными стенами замка.
– Твой проступок ужаснул и опечалил нас, - со вздохом начал Ромус.
– Никто не предполагал, что предателем станешь именно ты, ведь даже меченые никогда не пытались предать нас. Да, они бывают непокорными, упрямыми и порой очень трудно усмирить их жестокость, но они не предавали нас. Понимаю, не будь между тобой и Оракулом столь тесных дружеских отношений, ты бы честно выполнил свой долг, сразу вернув её в Сидхе. Теперь, надеюсь, ты осознаешь, почему мы всегда возражали против того, чтобы хоть кто-то сближался с Оракулом.
– Катесс выдержал паузу и переплел пальцы рук. В его синих глазах молодой человек вдруг заметил странное выражение.
– Увы, у нас мало времени и решать тебе придется быстро. У тебя будет лишь час на обдумывание нашего предложения. По сути, это - сделка. Мы знаем о твоих дружеских отношениях не только с Оракулом, но и с группой волшебниц. И нам известно, что с одной из них тебя связывает не дружба, а любовь.
Макс замер, неотрывно глядя в сапфировую глубину. Они знают?!
– И... и давно?
– выдавил парень.
– Мы следили за твоими встречами с ведьмами, дабы быть уверенными, что ты не перейдешь грань, за которой тебя ждал бы немедленный разрыв этих отношений в лучшем случае и наказание за предательство в худшем. Однако ты с честью выдержал это испытание и со временем мы ослабили контроль, что, впрочем, не означало, что мы совсем перестали наблюдать. Разумеется, когда вы с Анной-Изабеллой полюбили друг друга, многие из нас настаивали на прерывании твоих контактов со всей группой. Я и Старший Ирдис сочли, что со временем ты сам поймешь бесперспективность ваших отношений и разорвешь их. Мы дали тебе возможность поступить правильно без давления, ведь ты, в сущности, сидел на заборе, не отдавая особенного предпочтения ни одной из сторон. Ты обманывал и её, и себя, и, в конечном итоге, должен был сделать выбор. Но ты всё тянул, а потом Оракул сбежала.
– Ромус снова вздохнул, покосился на строго выпрямленную спину Ирдиса и с некоторой, как показалось Максу, неохотой продолжил: - Сейчас мы находимся в трудном положении. Ведьмин Круг только и ждет, когда мы дадим им повод вступить в открытый конфликт, а сегодня, к сожалению, мы оказались непозволительно близки к таковому.
– Что случилось?
– отрывисто спросил молодой человек.
Катесс покачал головой.
– Это не важно. Мы знаем, как ты любишь Анну-Изабеллу. Ты наверняка с удовольствием променял бы своё бессмертие на возможность прожить с ней нормальную человеческую жизнь. Но наши правила запрещают эненам жениться и выходить замуж за кого бы то ни было. Правда, влюбляться они тоже запрещают, однако эту часть ты уже попрал. И, раз уж ты нарушил их, мы решили сделать для тебя исключение и разрешить тебе покинуть Сидхе и сочетаться с волшебницей законным браком.