Дорогами предназначения
Шрифт:
Волшебница медленно поднялась из-за стола.
– Только он об этом не знает, - сказала она и стремительно покинула комнату.
– Эй, кто о чем не знает?
– всполошился мужчина, однако ответом ему был лишь хлопок двери в сенях. Скар обернулся ко мне: - Что она имела в виду?
Злость на себя и на свои шальные мысли (ведь могла же промолчать, тьфу, то есть, сообразив, что меня читают, начать размышлять о природе и погоде), вина перед подругой (любовь к энену вряд ли безоблачная и легкая, а я с лёту напустилась на Анну, да ещё попыталась подчеркнуть, что
– А тебя кто просил встревать?!
– накинулась я на подвернувшуюся под руку жертву в лице заметно опешившего Скара.
– Вечно ты лезешь туда, куда не зовут, и исчезаешь, когда действительно нужен! И без тебя разобралась бы, защитничек!!
Вывалив первую партию зелья, я умчалась из дома шаманки ещё быстрее, чем Анна две минуты назад. К всеобщей безопасности, попыток остановить меня предпринято не было.
– - -
Никогда прежде один-единственный час не пролетал так быстро. Кажется, всего минуту назад напарник вернул Макса в камеру и парень под лязг запираемого замка опустился на жесткую, точно полено, лежанку и вот уже дверь отворилась вновь. Молодой человек устало поднял голову, однако на пороге стоял не Рин, а сам Ромус.
– Неужели вам настолько не терпится вернуть Киру?
– проговорил Макс, сдержав вошедший в привычку порыв подняться при виде Старшего.
– Оракул и так слишком долго находилась среди ведьм, что, несомненно, не пойдет ей на пользу, - сурово отчеканил катесс и неожиданно смягчился, с почти отеческой лаской посмотрел на пленника.
– Уверен, ты всё прекрасно понимаешь. Ирдис прав: на карту поставлено будущее многих людей, включая твоё собственное. Даже если тебе не жалко своей жизни, остается ещё жизнь Анны и её коллег. Если, не дайте боги, конечно, война всё-таки будет, кто поручится, что она или её подруги не погибнут в сражении? И сколько ещё невинных душ отправятся к Властителю мертвых?
– Разве волшебницы для вас - невинные души?
– буркнул парень.
Ромус вздохнул и прикрыл дверь.
– Факт, что ведьмы мне не нравятся вовсе не означает, что я желаю им мучительной смерти, - спокойно ответил Старший.
– К тому же Оракула в Сидхе никто не обидит. Ей будет лучше здесь, среди своих, чем с ведьмами, дикарками и кем похуже.
– Поэтому она и сбежала - от хорошей жизни?
– Последние видения Оракула - происки наших врагов, - мягко напомнил катесс.
– Но она жива и в Сидхе будет в гораздо большей безопасности. С ней ничего дурного не случится, уверяю тебя. Ты не предаешь Оракула - ты возвращаешь её домой.
– Но Кира сочтет это предательством, - упрямо возразил Макс.
– Кириен юна - да-да, шесть веков жизни в замкнутом мирке Сидхе не сделали девочку старше, опытнее и мудрее, - своевольна и, как любая взбалмошная девица, плохо понимает, что творит. Кире захотелось свободы и, вкусив её,
Молодой человек угрюмо, исподлобья, глянул на Ромуса. Какая-то часть парня понимала, что в словах Старшего есть доля истины. Волшебницы не станут заботиться о Кире вечно, родных и друзей у неё нет, к кому она пойдет, когда всё закончится? К кому-то вроде этого Крейна, способного воспользоваться наивностью девушки, а потом безжалостно бросить надоевшую игрушку на произвол судьбы? Или, того хуже, действительно продать в одно из злачных заведений той же Тары?
"Предательство остается предательством, как его ни называй!" - возмутилась другая часть.
– Так будет лучше не только для всех нас, но для самой Кириен, - вкрадчиво добавил катесс.
– И пусть тебя не беспокоит необходимость смотреть ей в глаза - после ты всё равно покинешь Сидхе навсегда, чтобы прожить жизнь простого смертного со своей любимой.
Идеально. Все счастливы, никто не пострадает. Жизнь войдет в прежнее русло.
"Кира меня возненавидит".
Но если все будут счастливы, то станет ли иметь значение чья-то ненависть? Со временем Кира всё поймет...
"Мне придется нести ношу предательства до конца моих дней..."
Ну и что? Взять того же Скара: его никто не любит, а кто-то наверняка ненавидит, но разве это мешает ему напиваться до бесчувствия и развлекаться с девушками? Отнюдь. Только физиономия наглеет.
– Благо для всех, даже если Кириен поначалу этого и не поймет, - повторил Ромус.
– Каков твой ответ, Макс?
Молодой человек отвернулся. Жизнь с Анной... они так об этом мечтали! Теперь это не мечты, возможная реальность. А Кира...
– Я жду, Макс, - поторопил Старший.
– Не тяни.
Если Кире будет лучше в Сидхе...
Парень медленно кивнул и пристально посмотрел на катесса.
– Я согласен на ваше предложение. Только пообещайте, что не сделаете ей ничего плохого и будете заботиться о ней.
Ромус прищурился, в синей глубине глаз вспыхнуло и тут же растаяло удовлетворение.
– Разумеется, ты не в том положении, чтобы что-то требовать сверх дарованного, однако, если тебя это успокоит, я обещаю, что по возвращению в Сидхе Оракул приступит к своим непосредственным обязанностям. Никто её не тронет и не обидит. Всё останется по-прежнему.
Макс опустил голову. Всё его существо протестовало против принятого решения, металось в ужасе от содеянного, но молодой человек упрямо напоминал себе, что легче нести груз предательства одного человека, чем вину за смерть многих невинных и, вероятно, той, кого он любит...
– - -
– Что это с ней?
– совершенно искренне удивился Скар, видимо, так и не сообразив, по какому поводу на него наорали.
– Слишком сильно головой приложилась, что ли?