Дорогами предназначения

Кириллова Наталья Юрьевна

Прорицательница моргнула. Происходящее напоминало дурной сон, ещё худший, чем маньяк с аллеи.

– А... а где катус?
– глупо уточнила она.

– Позади тебя, - ответила Лара.

Оборачиваться вновь Кира не стала. Всё ясно. Её обманули, провели, как ярмарочная гадалка обводит вокруг пальца клиентов, говоря им то, что они хотят услышать. Нет никакого катуса, нет подвергнувшегося опасности Макса, нет видения. Это ловушка.

– Ты заслужил своё вознаграждение, - добавила наемница, по-прежнему обращаясь к застывшему столбом Максу.
– Сделал всё ради личного счастья с ведьмой.

Пророчица посмотрела на парня. Смысл

слов Лары медленно доходил до сознания девушки.

Отличная работа? Вознаграждение? Личное счастье с ведьмой?

"Долина непроницаема для различного рода посланий, как письменных, так и телепатических. Пробить её может только очень мощная волшба, перемноженная на крепкую эмоциональную связь отправителя и получателя. Во всём Сидхе я дружила лишь с Максом. Доверяла ему... а он...

Предал меня ради личного счастья?"

Всё ещё не веря, Кира мотнула головой.

– Этого не может быть...
– пробормотала прорицательница, пытливо вглядываясь в молодого человека. Словно назло, выражение его окаменевшего лица таяло в сумерках, не позволяя разобраться в нюансах.
– Он не мог... Вы заставили его!

Ирдис покосился на подчиненного и коснулся левой скулы.

– Никто его и пальцем не тронул, - хмуро отозвался Старший.

– Это неправда, - затрясла растрепавшимися локонами девушка.
– Макс, ты не мог... Ради богов, скажи, что они лгут!

Макс не шевельнулся, и его молчание оказалось красноречивее всех слов мира. Широко распахнутыми глазами пророчица смотрела на того, кого ещё пять минут назад считала другом, и ей казалось, что один из камней из её видения уже настиг свою жертву, придавил к земле неимоверной тяжестью, грозя расплющить, смять окончательно. Темнота вокруг сгустилась до липкого, приторного сиропа... или это потемнело перед взором Киры?

– Отправь её в Сидхе, - велела наемница.

Рин стиснул руки девушки и переместился.

– - -

Домой я вернулась лишь под вечер, опасаясь столкнуться в жилой дубраве с Анной. Амилитта охотно составила мне компанию, расспрашивая обо всём на свете и особенно о жизни за пределами долины, и я живо представила Софи таким же любознательным подростком, подчас выдающим совершенно неожиданные и не лишенные правильности мысли. Дети вообще смотрели на мир проще, с меньшим количеством условностей, и, слушая юную дикарку, я не без удивления отмечала, насколько уже моя голова забита идеями, усердно прививаемыми родителями, обществом, в котором повезло вырасти, культурой. На самом деле жизнь не так уж и сложна - мы сами норовим запутать её и активно путаем других. Мы каждый день принимаем решения, регулярно делаем выбор на бытовом уровне и почти сразу обо всём забываем, хотя из сотен и тысяч подобных решений и складывается то, что впоследствии зовется судьбой. Да, вряд ли ежедневный выбор блюда, подаваемого к столу на ужин, может стать судьбоносным, но кто знает, вдруг ты, гуляя с дочкой, вместо привычного сквера, исхоженного вдоль и поперек, пойдешь в совсем другое место и встретишь там кого-то особенного (необязательно мужчину)? А списывать все жизненные повороты на волю богов - значит, снимать с себя ответственность за свою же жизнь. Софи лучший дар богов, но даровали ли мне бы такую замечательную дочь, если бы я по собственной воле не отправилась ночью через Заклятый лес? Если бы я в другую памятную ночь повела себя как положено приличной девице и носа не высунула из

отведенной мне спальни? Если бы я в конце концов испугалась перспективы материнства в одиночку и осуждения со стороны общества и отказалась от ребенка? Судьбоносна моя встреча со Скаром или нет, приложили ли к ней свою волю неведомые высшие силы или всё произошедшее лишь стечение обстоятельств, я уверена, что пришла к ней сама, через личные маленькие решения.

Наболтавшись с Амилиттой, я двинулась домой. Девочка вызвалась меня проводить (хотя дорогу я прекрасно знала. Впрочем, отказывать от сопровождения я не стала, понимая, что дикарке наверняка хочется спросить ещё о чем-нибудь). В дубраве было тихо и пустынно, только несколько катусов дремали под отдельными деревьями.

– Может, все ушли ужинать?
– предположила я, когда мы добрались до нашего с Фелис домика и так и не встретили ни одной дочери Луны.

– Возможно, - согласилась Амилитта.
– А могу я завтра к тебе зайти?

– Отчего нет?
– отозвалась я. Странно как-то. Вечером в долине всегда оживленней, чем утром, а сегодня тихо даже вечером.

– Хорошо, - обрадовалась девочка.
– Я тогда поесть пойду. Ты придешь?

Вдруг там Анна? А подходящих слов для примирения я ещё не придумала...

– Нет, пожалуй, - покачала я головой.

– Ну как хочешь, - улыбнулась дикарка.
– Тогда до завтра.

– Пока.

Амилитта вприпрыжку убежала, явно торопясь поделиться свежей информацией о большом мире с подружками, а я поднялась в домик. Открыла незапертую по дикарским обычаям дверь, проскользнула в тонущую в потемках комнату. Привычно сотворила светлячка, размышляя о своём неприкосновенном запасе на случай голодной зимы, и...

– Долго ж ты гуляла, - заметил Скар.

От неожиданности я ойкнула и схватилась за сердце. Мужчина, оставив куртку на сундучке Фелис, по-хозяйски развалился на моей постели с видом жены, встречающей сильно припозднившегося мужа и по степени его опьянения (или наличию следов от губной помады) решающей, что лучше - закатить устный скандал или сразу дать скалкой промеж глаз.

– Что ты здесь делаешь?
– вопросом на вопрос ответила я и приблизилась к столику возле кровати с целью активировать сферу. Сил на поддержание светлячка уходит немного, но стоит хоть на минуту отвлечься и он позорно растворяется.

– Размышляю о тщетности жизни, - серьезно откликнулся Скар.

– Похвальная тема.
– Матовая сфера озарила комнату мягким белым светом, и я рассеяла голубоватый огонёк.
– А ты не мог бы думать в каком-нибудь другом месте? У Аланы, например?

– Зачем мне обременять шаманку своим присутствием? А тут тихо, спокойно и комары не кусают.

Я вздохнула и уселась на стоящую напротив постель дикарки.

– Фелис заходила?

– Нет.

– Анна?

– Нет.

– А почему в дубраве так тихо?

– А я откуда знаю?

Я поняла, что не добьюсь от мужчины ничего толкового, и позволила себе повторный вздох. Скар откинулся на подушку и заложил руки за голову.

– Я не хотел, - спустя минуту произнес он, глядя в потолок.

– Чего не хотел?

– Ссорить тебя с Анной.

Он что, извиняется?

– Просто я увидел выражение её глаз и понял, что она сейчас начнет сыпать упреками и обвинениями, а это было бы не очень красиво, учитывая, что у неё самой рыльце в пушку, - продолжал мужчина.
– А уж когда Ани заговорила, я вообще не смог смолчать.