Дорогами радости
Шрифт:
Наевшись, мы пошли получше рассмотреть Ратушу: в башне были часы с фигурками. Сережа решил, что после неудачи в Оломоуце, эти часы мы пропустить не можем. И предположил, что в полночь они непременно заиграют немецкую песенку, фигуры станут крутиться, а мы – поражаться. Возражать мужу я не стала, гулять оставалось полтора часа. Из наглядной агитации около заколоченных рождественских домиков мы узнали, что ярмарки официально откроются завтра, в понедельник, в пять вечера.
Гулять было холодно, но приятно: город уже в одиннадцать вечера был абсолютно пуст и красиво подсвечен. Чтобы согреться, мы зашли в Макдоналдс. Народа было не меньше, чем в пивной. Кто-то ел, кто-то пользовался бесплатным вай-фаем. Около
Наутро около одиннадцати мы уже на площади. Ярмарочные домики открыты, праздничная суета в разгаре. И хотя ярмарок после Вены и Зальцбурга на нашем счету уже немало, радуемся и этой. Из нового – пряничные доски, больший выбор металлических форм для пряников, много киосков со светильниками, шапками, шарфами и варежками. Новогодние поделки не те, что в Австрии, и нет московского ощущения, что игрушки делали одни и те же китайцы. Рождественские домики побольше, чем в Вене, стоят тоже с размахом – на большем расстоянии друг от друга. Навскидку кажется, что часть киосков поставил город (или еще какая структура) – они одинаковые, а часть – сделали сами предприниматели-ремесленники. Особенно любопытно смотреть на те, где торгуют съестным. Сосиски и глинтвейн тут дешевле, чем в Австрии, столики удобнее, легко и дешево можно и позавтракать, и пообедать. Колбаска с капустой или картошкой обойдется в среднем в семь евро. И еще три нужно отдать за пунш (если вернуть кружку).
Пока мы все это замечали да рассматривали, зазвучала старая Ратуша, и вот – поют часы на новой. Толпы японцев и китайцев задирают головы, немцы – подпевают, ну а мы тихо радуемся хороводу фигурок. Правда, минут через пять их однообразное шествие уже не так привлекает, еще через пять хочется чего-то нового. И, наконец, минуте на двенадцатой один рыцарь копьем сталкивает другого с коня и картинка и мелодия меняются. После праздничного танца мы хотим уйти с площади.
Замечаем, как некоторые люди стоят у башни Ратуши и ждут лифт. Решаем, что надо и нам. Двери в первый лифт открываются прямо с улицы. Через шесть этажей лифт надо сменить, заплатить по три евро и проехать еще этажа четыре. И вот мы, наконец, стоим на площадке над часами и смотрим на город.
Правильные треугольники красных крыш, примерно одной высоты, уходящие вдаль. Совершенно не чувствуется, не видится и не верится, что Мюнхен – практически полностью воссозданный после 1945 года город.
Мюнхенцы показались нам более хмурыми, чем австрийцы. Точнее, в Вене и, особенно, в Зальцбурге, народ выглядел менее обремененным заботами. В Мюнхене люди ходят со строгими лицами, многие спешат и разговаривают по телефону на ходу; впрочем, в кафе и магазинах и они вежливы, улыбчивы и никуда не торопятся.
В прогулках и перекусах день дошел до пяти часов. Стемнело. Приезжаем на Мариенплац. Народу – тысячи. Полицейские скромной лентой огораживают огромную елку около новой Ратуши. Как раз около символического ограждения людей немного, и мы решаем встать там: представление кукол мы уже видели, бургомистра на балконе не поймем, а оркестр рядом с главой города услышим. К тому же еще одна группа музыкантов – с духовыми инструментами – стоит прямо перед нами.
Около пяти трубачи затрубили. Потом пробили часы, но куклы не пошли, и сразу стал выступать губернатор. Буквально через несколько минут, вместе с толпой он начал считать:
– Айн, цвай, драй!
Прямо перед нами электрики повернули рубильник, и 26-метровая елочка засияла огнями. Народ захлопал, музыканты на балконе заиграли рождественские мелодии. В половину шестого ленточное ограждение сняли, народ вновь пошел гулять по Мариенплац и попивать глинтвейн.
На
Утром главная наша забота – заплатить за парковку. Простились с отелем, сели в метро, доехали до нашей машинки. Стоит, родимая, ничего ей не сделалось.
Загрузили в Nissan вещи, идем к уже знакомому паркомату. Вставляем талончик: «4 евро», – пишет паркомат. Всего четыре? Мы привыкли минимум к десяти за один день. Поэтому поверить в такую цену нам трудно: две ночи все же, полтора суток. Сережа велит быстро пристегиваться и выезжать с парковки. Он уверен, что мы что-то сделали не так, и шлагбаум не позволит нам уехать. Но нет. Бесстрастная оранжевая палка спокойно поднимается и выпускает нас.
Только в Москве я внимательно изучила сайт мюнхенских P+R. Плата – один евро за первые сутки и по три – за каждые последующие. Но чтобы платить такую низкую цену, человек, оставивший машину на стоянке, обязуется ездить исключительно на дорогом общественном транспорте. Вот только будет ли это кто-то проверять, я пока не разобралась.
Чехия: Прага, или Глава седьмая, в которой автор дивится причудам погоды и изменениям в городе
От Мюнхена до Праги, по мнению Google, четыре часа на машине. Наш экипаж ехал почти шесть. Правда, дважды мы останавливались – позавтракать и передохнуть-заправиться. В чешской столице до этой поездки мы были дважды. И каждый раз у меня возникало стойкое ощущение: в Чехии погода особая, отличная от той, что у соседей. По крайней мере, с нами она всегда себя ведет мрачно и капризно. Если в Германии светит солнце, то у чехов – буквально через несколько километров после границы – непременно туман и дождь. Или снег, смотря как по сезону. Отсюда и наши задержки.
Вначале-то мы думали, что в этот раз так не будет. Неспешно, еще под Мюнхеном, заехали в кафе на заправке, ткнули в приглянувшийся по картинке завтрак, получили на поднос кофе и непонятный квадрат. Квадрат был похож на деталь из детской игры. Мы сделали вид, что нам все ясно, и сели за столик.
– Ну и как мы узнаем, что яичница готова?
– Наверное, квадрат замигает.
Сидим, гипнотизируем вражескую игрушку. Это сейчас такая штучка во всех модных кафе на гастрорынках, а тогда была в новинку. И, вуаля, квадрат… как завибрирует, как заорет сиреной, так и слышу: «А ну быстро на раздачу, яичница стынет!» Подскочили, как ужаленные! Хорошо хоть завтрак удался.
Едем дальше. Дождь, пробки на трассе. В кафе уже под Прагой выясняется, что вместо Владимира – бывшего соотечественника – в апартаментах нас будет встречать Тодд из Америки, который говорит на настоящем американском английском. И с тем Тоддом еще надо созвониться, чтоб он спустился к запертому подъезду. Шок.
Ну что ж, хотя мой английский не просто так себе, а откровенно плох, не боги горшки обжигают. А голь на выдумку хитра. С Тоддом я вначале списалась: жди нас, дескать, вот-вот будем. Тодд в ответ: ок, но позвоните у подъезда. Ох, парковаться в неизвестном месте, в чужом городе, для нашего водителя, как известно, и так паника, а тут и мне, штурману, нервотрепка: не будешь же посредством телефона жестами объясняться. Хотя, если подключить интернет, да по видеосвязи…