Дорогая Иви

Уорд Дж. Р.

Рубиз склонила голову набок.

— Переводишь тему?

— Не-а. — Она затолкала пальцы в крошечный пакетик. — Я просто буду скучать по тебе.

— Оой, я тоже буду скучать.

— Значит, да?

Рубиз кивнула.

— Я сказала Хэйверсу, что начну со следующей недели. Прибавка хорошая, хотя смена и дольше. Я буду здесь три ночи, потом четыре выходных.

— Ночевать здесь?

— В ночлежке. Но мне светит дополнительно по пять сотен в неделю.

Иви отшатнулась.

— Шутишь? Я даже представить не могла, что так много.

— Богатые не скупятся.

Хэйверс был единственным целителем, доступным расе,

и в его подземной клинике — новое строение на другой стороне реки — лечили все, от ушибленного пальца и заусенцев до самых сложных случаев, включая роды, которые по определению отмечались высокой смертностью, и уход за пожилыми вампирами. Никому не отказывали, даже тем, кто не мог заплатить, и для всех действовал один стандарт: Хэйверс и его персонал работали на пределе своих возможностей.

Но было здесь специальное крыло для тех, кто благодаря кошельку или знатному роду мог позволить себе привилегии… и Иви догадывалась, что эта зона ограниченного доступа платила за всех, кто не мог оплатить себе лечение. Хэйверс заведовал клиникой, которая, в конце концов, требовала оплаты постоянных расходов, таких как медикаменты и заработная плата сотрудников, дорогостоящее оборудование, которое ломалось или нуждалось в обслуживании… к тому же никто не отменял счетов за отопление, освещение и кондиционирование.

Так что да, если богатые хотели здесь обслуживаться, потому что у них были проблемы, либо потому что они так думали, Хэйверс и его спецкоманда надевали лайковые перчатки и делали то же, что и для гражданских, но только за большие деньги.

Рубиз станет прекрасным дополнением к этой части клиники. Она была красивой, жизнерадостной и такой позитивной, что у тебя волей-неволей поднимается настроение. Она также была опытной, поэтому круглосуточная работа и сон урывками никак не повлияют на качество ее труда.

И да, аж две тысячи в месяц плюсом.

Целая куча пар из «Zappos».

— Иви, не беспокойся, я все равно буду рядом. Могу приходить сюда на перерывы.

— Было бы неплохо. — Иви сжала пустую пачку в руке и встала, скрипнув стулом по полу. — Я только за.

— А с тобой так и не пыталась связаться относительного того места?

— Нет, я этого и не жду.

Иви взяла пустую пачку от сэндвича и банку «Колы» и направилась к мусорному ведру. В комнате отдыха была мини-кухня и три круглых стола со стульями, раздевалки, диван перед ТВ, который редко включали, и библиотека со свежим «People» [21] и далеко не свежими книгами в твердых и мягких обложках. Дверь в конце комнаты вела к душевым и туалетам, а другая к спальным комнатам, по планировке расположенным одна за другой, как в гостинице.

21

People (ранее People Weekly) — американский еженедельный журнал о знаменитостях, издаётся Time Inc.

— Как твоя пациентка из четвертой? — спросила Рубиз, поднимаясь и собирая свой мусор.

— Идет на поправку. Кость идеально срослась, а ее хеллрен приходил и снова кормил ее, чтобы ее выписали завтра ночью.

— Ты же любишь, когда все хорошо заканчивается.

— Да, Рубиз. Люблю.

***

Именно по этой причине нельзя позволять мужчине на первом

свидании отвозить тебя домой.

Закрыв дверь своей квартиры и заперев на замок, Иви вспомнила волшебное чувство парения, с которым она вернулась домой после Свидания. Ага… не-а. Прямо сейчас, зависнув на противоположном полюсе от щенячьей радости, Иви волочила ноги в направлении своей спальни, спина отстегивалась после смены, в голове стучало, и тупой характер боли брал не частотой, а стойкостью.

— Все нормально, — сказала она тишине, плюхнувшись на кровать. — Все в порядке.

Сбросив туфли и отставив сумку в сторону, Иви упала на покрывала и уставилась в потолок. Блин, она определенно приняла верное решение не садиться в его машину. Между ними все искрило, и она могла сделать что-то глупое, например, пригласить его к себе, и как бы она себя потом чувствовала с этим его «не-звонит»…

В сумочке зазвонил мобильный, и Иви посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. Как по расписанию, это точно звонил ее отец, чтобы узнать, что она в целости и сохранности вернулась с работы. И ее подмывало отправить звонок в голосовую почту, но это было бы жестоко, ведь он беспокоился.

Стиснув зубы, она села и запустила руку в сумку, пытаясь выловить мобильный….

Неопределенный номер. Не набор цифр, незнакомых ее телефону, а в прямом смысле Неопределенный номер, так и написано.

Она ответила на звонок:

— Алло?

— Я не могу больше ждать. Я старался как мог.

Иви улыбнулась так широко, что ей пришлось накрыть рукой одуревшее от радости выражение на лице, хоть она и была одна.

— Чтоб мне пусто было, да это же Сайлас, сын Мордаки.

Его низкий голос был обалденным в своей хриплости.

— Я боялся перестараться. Поэтому ждал. Собирался вытерпеть до завтрашнего утра, чтобы не выглядеть слишком жалким и прилипчивым, но в итоге сорвался.

— Я рада, что ты позвонил. И если тебе хватило храбрости признать, что ты не справился с задуманным, то я встречу тебя на полпути и скажу, что уже начинала беспокоиться о том, что ты вообще не позвонишь.

О, этот смех.

— Без шансов. Я не переставал думать о тебе… не в маньячном стиле, клянусь.

— Маньяк бы столько не продержался.

— Вот именно, поэтому я — безопасный вариант. Как дела на работе?

Иви откинулась на матрас, возвращаясь в горизонтальную плоскость.

— Хорошо. Одного из моих пациентов после сложной операции выписывают завтра ночью, поэтому я довольна проделанной работой. А как поживают богатые и беззаботные?

— О, ну ты знаешь — позолотил ногти на ногах, постриг когти своему леопарду и до кучи сжег в камине пару картин Пикассо. Одно и тоже, каждый день.

Повисла пауза, а потом его голос стал еще ниже.

— Я могу приехать?

Иви закрыла глаза, чувствуя, как тело расслабляется.

— Скоро рассвет.

— Я не останусь на день. Обещаю. Я просто хочу увидеть тебя, хотя бы на час. Ждать еще сутки — невыносимо долго.

— Я чувствую тоже самое. Дай мне пятнадцать минут.

К слову о спешке. Положив трубку, Иви вскочила на ноги и метнулась в душ, в адской спешке хватаясь за мыло, шампунь и кондиционер. Она вертелась как белка в колесе.

Двенадцать с половиной минут спустя она была сухой, в штанах для йоги и свободной футболке, заталкивала посуду после Первой трапезы в раковину и выложила в аккуратную стопку почту, накопившуюся за два дня.