Дорогая Мирей Матье !

Каралис Дмитрий Николаевич

– Вот это по нашему!
– завопил Толик и полез к Володе целоваться.- Вот за это люблю!

Мы затянули песню про Стеньку Разина и его княжну, но тут возник племянник Толика - Жора, пухловатый десятиклассник в такой же синей кепке, как у дядьки. Он поставил у сарая мопед и осторожно улыбнулся. Мопед - это хорошо, подумал я.

– Ну что, фарцовщик, бензин есть?
– поинтересовался Толик.- Мотор в исправности? Смотри, а то уволю...

Не прошло и десяти минут, как Толик, а вслед за ним и мы уяснили цель визита

племянника.

– Телеграмму Мирей Матье? Ха! Это мы мигом.- Толик отобрал у Жоры скрученную от волнения тетрадку, разложил ее на столе и поковырял авторучкой в ухе.- С чем поздравляешь? С днем рождения? Отлично! Пока все правильно... Здесь надо артикль.
– Он стал чиркать по заготовленному тексту и быстро довел его до нечитаемого вида.- Щас-щас-щас. Дядя Толя все знает. Андрей, ну-ка посмотри. По-моему, все правильно...

– Дай-ка я сначала гляну.- Тетрадка оказалась у доцента.- А то напишете неизвестно что, красней потом за вас...

– Ты же испанист,- сказал Толик.- Ну, хулиган!

– Это неважно. Главное, смысл.

– Да, это неважно,- я стал отгонять слетевшихся на варенье ос, чтобы они не мешали нам думать.- Главное - это передать сердечность интонации, донести ее до читателя...
– Мне стало казаться, что дай мне сейчас стопку бумаги и авторучку, и я одним махом напишу пронзительный рассказ или повесть.

– И собльюсти приньятый этикьет.- Андрей оторвал клок туалетной бумаги, вытер рот и поправил очки. Бумагу он зачем-то положил в карман.- Вы давно знаетье Мирьей Матье?

Жора сказал, что он-то Мирей Матье знает давно, а вот она, может, и не помнит его. В прошлом году после концерта Жора проник к ней за кулисы, где и вручил ей цветы...

– У тетки Доры в саду нарвал,- выдал племянника Толик.- Я знаю.

...а Мирей Матье дала Жоре свою визитку с фотографией и автографом. И поцеловала в щеку. Жора ее поцеловать не успел, - его отогнал милиционер. Жора показал нам визитку, размером с ресторанное меню.

– Это все ерунда.- Толик потянул измочаленную тетрадку к себе.Правильно князь говорит - главное, этикет. Наливайте пока. Сейчас все напишем.

– У меня уже нолито.- Володя зубами открыл бутылку пепси и выплюнул пробку.- Сейчас, ети ее мать, такое послание нафурычим, что весь Париж вздрогнет! Когда я надрался с Фиделем Кастро... Ладно, поехали. Пиши: Дорогая Мирей Митье! Так, мол, и так, пишет вам Жора, с которым вы целовались за кулисами... В Ленинграде...

– Этикет, дура!
– взвыл Толик. Князь улыбался понимающей улыбкой. Это француз?,- тихо спросил меня Жора. Я сказал, что это хороший парень, а национальность не имеет значения. Вообще-то француз. Но русский. И взял у Жоры визитку. На обороте я разглядел мелкие цифирки факса и номер телефона.

– Позвольте мне иметь честь...,- бормотал Толик,- в столь радостный для вас день... А чего в нем радостного? Х-мм. Ну-ка,

князюшка, помоги...

– Может, лучше позвонить?
– Я решил отвлечь компанию от писанины.- Пока суть да дело - уже и Париж на проводе.- Я намекал на городской телефон в сарае.

Князь сказал, что он звонил несколько раз из гостиницы, и Париж давали достаточно быстро.

– А что я скажу?
– испугался Жора.

– А чему я тебя, дуру, учил!
– Толик сдвинул кепку козырьком на затылок и еще больше стал похож на хулигана.
– Подумаешь, Париж! Сейчас закажем. А если что, по ушам надаем. За телефон у меня заплачено...

– Телефон, он и в Африке телефон. Надо только уметь пользоваться. Доцент грузно поднялся и двинулся к сараю.
– Мотальский, какой у тебя номер?

К моему удивлению Володя связался с международной АТС с первого раза. Да, да, девушка, желательно сегодня. Нет, не из гостиницы - из...- он закатывал глаза к торчащему из потолка сену,- из квартиры... Номер? Запишите...

– Вот, хулиганы, чего придумали...- Толик сидел у окна и задумчиво тянул что-то из носа.- А что, собственно, такого? Париж, так Париж. Пусть звонят... Культурные связи, х-мм. За телефон заплачено... Сейчас не те времена. Разрешено все, что не запрещено.

Париж обещали дать в течение дня.

Жора с обморочным лицом опустился на кровать возле этажерки.

Я предложил Толику слегка отдохнуть в ожидании переговоров с Парижем, но он послал меня в задницу, вышел из сарая, плюнул, попал в кошку, поймал ее, стер кепкой плевок и принялся по-французски объяснять князю, почему он работает кочегаром.

Мы с доцентом сели на скамейку и стали распевать про то, как великий и русский писатель граф Лев Николаич Толстой не кушал ни рыбы, ни мяса, ходил натурально босой...

– Слушай, а ты в Египте не служил?
– Володя прерывал песню и смотрел на меня требовательно.

– Не,- мотал я головой и догонял упущенный ритм: - Жена ж его Софья Андр-р-эвна, напротив, любила поесть...

– А в Сирии? В шестьдесят восьмом? Здорово ты мне одного парня напоминаешь...

– И в Сирии не был,- скороговоркой отвечал я.- Босою она не ходила, хранила дворянскую честь!

– А в Мозамбике мы с тобой встречаться не могли?

– Ты мне тоже кого-то напоминаешь, но в Мозамбике я не был.

– ...Я родственник Левы Толстого, не-е-законно рожденный внук,- на пару возвещали мы высоким березам и дачникам Зельдовичам.- Маманя моя, его дочка, скончалась при родах от мук...

Я ведь не просто кочегар, а бригадир кочегаров,- доносился голос Толяна.- А как же! Патрон, так сказать!..

Жора сидел на своем мопеде и зубрил по тетрадке французские поздравления.

– Я в Африке и на Ближнем Востоке не работал, - подпускал я туману.- У меня были другие районы. Ты полковника Семеняку не знал?