Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями
Шрифт:
Внутренняя неоднородность общеленточного языка больше всего сказывалась на отдельных его носителях – что уж там, люди у нас работали непростые. Ярче всего это было видно на примере Лены Аверьяновой («веселого редактора Ленки»), хозяйки рубрики «Из жизни».
Ей – а вслед за ней и всем нам – оказалось естественно сочетать мимими-язык (пуховки, совушки, котухи, и прочие лосики-в-носу-волосики) с брутальным. Как-то мы с ней вели онлайн с церемонии бракосочетания британского принца Уильяма и Кейт Миддлтон, и чтобы приблизить желанный момент ритуального поцелуя перед подданным, Ленка сурово скомандовала новобрачным: дичайше ломитесь на балкон! – позаимствовав слова у Сергея «Паука» Троицкого из «Коррозии
Важной составной частью языка российского журналиста является, как многие, конечно, догадались, русский мат. Нас это касалось в полной мере. Я пришел в редакцию сразу из аудитории филфака. Проработав полгода-год, я явился на семинар послушать доклад и явственно услышал, как у меня в мозгу с гулом катаются бильярдные шары: я понял, что не могу сказать ничего так, чтобы ученые стены не содрогнулись. Мне в результате пришлось клеить себе на монитор наклейку с напоминанием: «Кирилл, не матерись!» – чтобы немного остановить свое движение навстречу чуждому мне психотипу. Тем не менее мат выполнял много важных функций в коллективе: это и экономия времени, и уравнивание людей на разных этажах иерархии в условиях общего дела, и – как и знаменитый показной цинизм – борьба со стрессом, который хороший журналист испытывать просто обязан. (Нам с Белкиным выпало «уронить», как он говорит, все высшее руководство Польши во главе с президентом Качиньским; вряд ли у нас были рабочие смены задорнее и триумфальнее, но, выйдя вечером из редакции, мы с Игорем были в таком эмоциональном шоке, что неожиданно друг для друга обнялись в метро и разъехались по своим.) Мат в экстремальных условиях оказывается как будто бы ГОСТом: еще одним доказательством, что работаешь на пределе возможностей. Журналистские коллективы, где народная брань не в чести, доверия не внушают: как они собираются быть честными с читателем, если в бытовом общении не матерятся? Серьезное же отношение к предмету «Лента» доказала, опубликовав знаменитое запрещенное интервью с филологом Игорем Пильщиковым о происхождении обсценной лексики (до сих пор горжусь, что подогнал Андрюхе Коняеву из отдела науки квалифицированного собеседника).
Мат внутри редакции принимал необычные формы: необходимость компромисса между эмоциональностью и пристойностью рождала эвфемизмы «жеваный крот» или «кованый стыд» (это, по-моему, Саня Поливанов). Счастливо найденное спортсменом Андрюхой Мельниковым слово «крах» потеснило в ленточном идиолекте общерусское «пиздец». У отдела культуры последний год существования была своя игра: пятница объявлялась днем культурного хамства (помимо того что во всей редакции она с незапамятных времен была официальным днем межнациональной розни). Как-то мы обнаружили, что послать ошибающегося человека нах*й в подобающей ситуации «Лента» нас научила, однако хамить пристойно, но обезоруживающе естественно мы, увы, не умеем: слишком интеллигентны. Первый пример мне подарил таллинский друг: местные русские, убеждая трамвайного попутчка в неправоте, используют иногда емкое выражение: «Бред не говори!» Пошло-поехало: по пятницам мы стали приходить с уловом и практиковать друг на друге выражения «Тебе какое беспокойство?», «Нормально нельзя сказать?», «Ты интересный такой», «Поучи меня еще», «Я рад, что ты рад», «Сам не сдохни» (в ответ на «будь здоров»), «Русский час – 60 минут» (в ответ на «сейчас») и многие другие.
Слово – всегда немного пароль, по которому узнают друг друга единомышленники. Речь – это и то, что разрушается первым, когда приходят даже очень вежливые варвары. Когда другой человек начинает подражать твоей работе, не понимая толком, как и зачем ее правильно делать, это первым делом отражается на языке – и, повторяя за Гумилевым, «дурно пахнут мертвые слова». А язык профессионалов, кажется, уходит
Стихи о «Ленте»
Ирина Меглинская
Ирина Меглинская – куратор, эксперт в области фотографии, с 1998-го по 2008-й возглавляла фотослужбу ИД «Афиша», в 2010-м основала галерею «Меглинская»; в 2012–2014 гг. – фотодиректор «Ленты. ру»
встреча первая
давно это было
в девятом у детки были выпускные экзамены
он выбрал литературу и историю ну и еще
что-то там типа пения
по литературе надо было мертвые души
прочитать
и герой нашего времени
после этого ответить на вопросы
почему печорин такой а не другой
и кого имел в виду гоголь описывая мух на сахаре
что-то в этом духе
по истории же реферат
прочитать мертвые души детка не смог
даже после того как его закрыла в комнате
отобрав гаджеты и устроила тишину в доме
открыв через час дверь я обнаружила
детка спит на первой странице где в город
эн въехала бричка
ну пришлось читать вслух как в детстве уложив
его в кровать оба произведения
приступили к истории
детка принес реферат под названием агрессия
нато в косово
ну я как-то подивилась такой формулировке
от учителя истории но смирилась
и тут началось страшное
ни одного реферата с похожим названием в сети
не было обнаружено
а учебник заканчивался аккурат перед так
называемой агрессией нато в косово
ване досталось за то что он не выбрал какое-нибудь танковое сражение в вов
и я задумалась
позвонила фишману со своим горем
он мне говорит
есть такой ресурс – лента. ру
вот с такого числа по такое распечатай новости
и понимай что там произошло
вышла такая увесистая стопка бумаги
в которой я рылась чтобы как-то восстановить
картину
следов агрессии нато я там не нашла
и в какой-то момент решила похерить
несоответствие названия содержанию
короче чтобы не рассусоливать
благодаря ленте. ру я получила пять за реферат
по истории для пиганова ивана ильича
да здравствует лента. ру!
встреча вторая
был отпуск август олимпиада в пекине
и шарахнуло в южной осетии
я не могла есть спать
у меня все болело внутри от происходящего
я сидела в пижаме с колтунами на голове
у компа три дня по-моему
сралась с домочадцами которые заняли явно
прогрузинскую позицию
а я почему-то не могла
меня что-то беспокоило
как-то сама собой была выбрана мной лента. ру
было с чем сравнить в подаче информации
потому что
но мне не хватало фотографий как нотариального
документа заверяющего слова
и я тыкала и тыкала в клавиатуру чтобы увидеть
маленькие гробики мирного населения
после первой картинки из цхинвала
с вырывающимися из установок град красными огнями
мне почему-то казалось что они должны быть
фотографий было мало
но гробики-таки обнаружились а 1500 мирных
жителей нет
я тогда еще подумала