Дороги Аннуина
Шрифт:
Затем она словно упала вниз, с огромной высоты. То, что только что произнёс Киан, разбило вдребезги предыдущее очарование его признания. Лишь на какую — то секунду Сага вообразила, что всё это вот — правда, и сразу оказалось, что она была наивной желторотой дурой.
Она — его счастливый билет на свободу.
Вот зачем он терпел её и её выходки всё это время. Он жил надеждой вернуться домой, в свою далекую Тару, и после сотен лет заключения в Ином Мире был готов выносить вынужденное соседство с Сагой, которая должна была помочь ему выбраться на свободу.
Ощущение стыда, разочарования и обжигающего унижения
Наверно он решил, что она в кои — то веки, как добропорядочные девицы его Тары, испытывает смущение от его признания. Она должна была ощутить величайшее блаженство от того, что он видит в ней не только транспортное средство, но и рад её компании. Однако, Сага почему — то ожидала чего — то совсем другого. Других слов, возможно. Нет, серьезно, она думала, что он признается ей в любви?
К её позору и стыду — да.
Она совсем забыла о том, чего ради отправилась сама в своё путешествие по Аннуину. Где — то далеко на земле был её далекий друг Эдуард, за жизнь которого она хотела побороться. К её глубочайшему стыду, она забыла о нём, всецело ударившись в дурацкие страдания и мысли о кельтском генерале, который в отличие от неё не тратил времени на бессмысленные надежды.
Надо признать, эта оплеуха судьбы была весьма отрезвляющей.
Сага завязала в небольшой узелок провизию, которую монахи принесли в гостевой дом. Сейчас, когда до наступления вечера и новой атаки оставалось совсем немного времени, путешественникам следовало покинуть крепость как можно скорей.
Она потуже завязала веревкой свой плащ, радуясь тому, что штаны и рубашка не мешают движению так, как до этого — платье. Путающиеся в ногах подолы красивы лишь в замках, но не при бегстве. При виде небольших ножниц руки Саги так и зачесались расправиться с длинными волосами, но это желание Сага отмела в сторону. Пока волосы не стали угрозой для её безопасности, пусть живут. Она заколола их парой шпилек, которые монах — кузнец протянул девушке тогда, когда все обитатели крепости пришли попрощаться в гостевой дом с путешественниками.
Стараясь не встречаться взглядом с Кианом, Сага подхватила узел и направилась к дверям. Он явно не понял причин перемены в её поведении и остановил девушку, разворачивая лицом к себе.
— Что случилось? — Судя по тому, как Киан хмурил брови, Сага прекрасно понимала — он испытывает неловкость от собственного признания. Для него оно означало невероятный факт того, что генерал осознает желание быть постоянно рядом с ведьмой и магией, которую он плохо переносил на дух.
Для всех было бы лучше, если бы он никогда не говорил этого.
— Тебе неприятно то, что я сказал?
— Я устала, — Сага больше не испытывала ни раздражения, ни желания поддеть его. Слова Киана не просто ранили её, они словно выжгли в ней ощутимую дыру. — Больше всего мне хочется поскорее добраться до Каэр Сиди.
Подозрение в глазах Киана явно свидетельствовало о том, что он ей не поверил.
Да и наплевать.
Старик — настоятель тепло обнял Сагу прежде, чем они забрались в лодку. Несколько монахов пришли на берег попрощаться со своими гостями и сейчас стояли на песке, не обращая внимания
Монахи оттолкнули лодку от берега, позволяя ей вырваться в воды озера. Киан навалился на весла, и нос лодки врезался в волны, заставляя их раздвоиться пенным следом позади них. Каэр Пендриван медленно удалялся, сливаясь с голубой гладью, его ждала очередная ночная схватка и очередное чудо воскрешения.
Глава 12
Киан оглядывал окрестности с уступа скалы, пытаясь определить — в каком направлении им стоит двигаться дальше. Прямо перед глазами маячили лишь кривые уступы и отвесные склоны, покрытые кустарниками и мхами.
На самом деле он совершенно не мог сосредоточиться на пейзаже перед глазами. После того, как они с Сагой покинули островную крепость, между ними словно пролегла огромная пропасть. Киан прислушивался к интуиции, которая подсказывала ему, что с каждым новым шагом, приближающим их к замку повелителя Иного Мира, Сага словно удаляется от него на миллионы световых лет.
Не имея должного опыта в понимании женщин, несмотря на весь свой возраст, Киан признавал тот факт, что владение оружием и искусство войны совершенно не помогают понять поведение Саги. После того, как он почти признался ей в том, что она занимает все его мысли, Киан полагал, что это сделает их отношения проще. Он был готов к тому, что несносная колючка продолжит по — прежнему испытывать его терпение, и не мог не испытывать ощущения гордости за то, что несгибаемое упорство у неё в крови.
Однако всё пошло не так.
Сага вышла из крепости другим человеком. Совершенно непонятным для Киана, что начинало приводить его в крайнее беспокойство. Она больше не подзадоривала его язвительными замечаниями и не стремилась отстаивать своё право на принятие решений. Сага делала то, что говорил Киан, и чаще всего молчала или пожимала плечами в знак согласия или выражения своего мнения.
Они выбрались из озера несколько дней назад, и Киан решил, что им стоит выбрать наиболее безопасный путь к горной цепи. Он больше не хотел рисковать жизнью Саги да и своей тоже. В тот момент, когда один из нападавших на Каэр Пендриван проткнул его кривым мечом, Киан понял, что больше не видит смысла в войне. Он не был готов потерять возможность быть с ведьмой только потому, что сражения оставались его единственной отдушиной все эти годы.
Пора было оставить прошлое позади и двигаться вперед. На мгновение он решил, что вспыхнувшая тяга к ведьме — результат её магии, однако потом, когда очнулся в крепости и слышал в её голосе непритворное отчаяние, Киан понял — она действительно испытывает к нему чувства. И сейчас он испытывал невероятное желание в прямом смысле свернуть горы ради того, чтобы заставить Сагу понять, что он никогда и ни за что её не отпустит от себя.
Глядя на то, как она упрямо бредет по каменистым склонам, не желая показывать усталость, или сидит на привале, закрыв глаза и наслаждаясь минутами отдыха, Киан затаивал дыхание. Раньше он и не подозревал, что один только вид женщины способен действовать как хорошо выдержанное вино — сбивать с ног и дурманить.