Дороги Гвенхейда
Шрифт:
— Не чувствую никакой магии. Оружие как оружие. Весьма неплохое.
— Значит, я могу оставить ее у себя и не бояться, что она превратится в гадюку?
— Ох уж эти пустые фантазии, граф Телфрин, — Принц Пламени хохотнул. — Пользуйтесь себе на здоровье этим чудным клинком и не дергайтесь попусту. Забудьте сказки насчет золота эльфов, которое превращается в осенние листья, будучи вынесено из холмов. Вещи, которые вы найдете в междумирье, как правило остаются столь же материальны и в любом из миров.
— Как ваши мечи, — подал голос Кельвин.
— Да, верно, — возвращая шпагу Патрику, который немедленно заткнул ее за пояс, Аматрис косо посмотрел на шедших позади Луиса и Боба. — Совершенно как мои мечи, которые
— Вы сделались, — сообщил Патрик. — Совершенно свихнулись.
— Возможно, — не стал с ним спорить Аматрис. — Хотя манеры мои всегда оставались несколько своеобразны. Это отмечали еще друзья и родственники, пять долгих столетий назад. Порой они жаловались, будто я абсолютно несносен!
— Это неправда, — призналась Сильвия. Она держалась по правую руку от Аматриса, пока отряд пытался выбраться из развалин, следуя найденным Принцем Пламени путем. — Вы очень обаятельный кавалер, как мне кажется. Несколько франтоватый, но у нас в Наргонде подобное ценится. Жаль, что вы не попали ко двору Альфонсо во времена получше, чем нынешние! Произвели бы настоящий фурор, стали бы предметом обсуждений и сплетен, а уж сколько красавиц желали бы с вами потанцевать! — она улыбнулась немного лукаво.
Аматрис остановился и демонстративно раскланялся:
— Столь учтивые слова греют мне сердце, сударыня! Я и блистал на балах, поверьте, когда-то очень давно, еще до войны. Потом, правда, пришлось отложить бокалы и лютню и взяться за меч, — его голос ощутимо похолодел. — Возможно, некоторые из присутствующих считают меня чудовищем и выродком, — произнес он, не глядя на спутников, — но поверьте, живи вы в эпоху, в которую мне довелось родиться, вы бы тоже сочли, что Башню и Орден следует остановить. Вы не видели, что они творили. Не смотрели на деревни, сожженные чародеями за одну ночь ради того, чтобы напитаться кровью их жителей и получить еще больше могущества. Не знаете, как рабы умирали на алтарях, дабы вдохнуть силу в артефакты и зачарованные клинки. Не помните, как любой человек без магического дара считался бесправным отродьем. Мир, в котором я жил, стоило уничтожить.
— Что-то вы разговорились, — отметил Патрик. — Распирает? Хочется поделиться?
— Накипело, вот и выплескиваю.
— А я думаю, господина Тревора можно понять, — осторожно сказал Боб. — Не могу сказать, правда, будто я вам чрезмерно доверяю, сударь… Никто из нас вам сдуру спины не подставит, и это мы правильно делаем, пожалуй, ибо продадите вы нас, если понадобится, за ломаный грош, а то и дешевле. Но понять вас все равно можно. Вы делаете, что считаете правильным. Мы тоже делаем, что считаем правильным. Не считали бы, подчинились бы лорду Кледвину, да вот не признаем отчего-то его власть. Мое дело маленькое, — признался солдат, — служить и приказы исполнять, но Кледвину Волфалеру я служить не хочу. Кровь на гвенхейдской земле он первым пролил, кровь родичей и друзей, и я верю, склониться перед ним будет ошибкой. Вот и вы не желали подчиняться тем, кто творил зло, пусть и сами этого зла тоже немало наделали. Пока цель у нас с вами одна, а значит, и ссориться лишний раз не следует.
— Блестящая речь, — бросил Аматрис. — Она мне не чудится?
— Я тоже удивлен, — признался Кельвин. — В
— Время было другое! — вскинулся Боб. — И я был другой, а теперь многое поменялось. Не стоит нам больше собачиться, если не хотим все бесславно и бессмысленно сгинуть. Так что прости, Кельвин, если раньше с тобой не поладили, и вы, господин Тревор, тоже, прошу, не серчайте. Вы нас спасли из Тенвента и ведете в столицу. За это — спасибо. Очень уж выручаете. Потом, может, все равно рассоримся, но пока что дорога у нас одна на всех.
— И она затягивается, — вставил Патрик. — Долго еще, простите за нетерпение?
— Некоторое время осталось, — нахмурился Принц Пламени. Или Патрику показалось, или он выглядел несколько смущенным словами Кренхилла. — Не беспокойтесь, больше не потеряемся. Тогда я немного задумался, вспоминал кое-что насчет тех, кто здешние пути проложил, вот демон и умудрился нас разлучить. Теперь я настороже, и второй раз на ту же уловку не попадемся.
— Хотелось бы верить, — Марта встала поближе к Патрику. — Раз уж выдалась возможность, я бы хотела еще кое о чем расспросить, граф Телфрин.
— Внимательно слушаю, дорогая.
— Надеюсь на это, — девушка поджала губы, и немедленно вспомнился недавно случившийся поцелуй. Интересно, как скоро получится его повторить? Следует выбрать подходящее время и найти укромное место, а дальше, возможно, дело не ограничится одним только поцелуем. Патрик вдруг понял, что ему безумно надоело держать Марту на отдалении. Какая, в конце концов, разница, если завтра все равно, возможно, придется погибнуть? Следует взять от жизни так много, как только получится. Раньше он не боялся дышать полной грудью, пора вспомнить об этом. — Принцесса Джулианна, которая томится в столице и которую следует спасти… — продолжала меж тем его бывшая горничная. — Я так и не поняла, капитан Дирхейл называл вас наследником престола, наиболее законным, раз королевские сыновья погибли, а теперь получается, что эта принцесса тоже может наследовать трон, и потому Кледвин Волфалер держит ее в заточении. Так кому на самом деле должна достаться корона, вам или ей?
— Мне вот тоже не очень понятно, — подхватил Боб.
— Престолонаследие Гвенхейда — наука не для слабаков, — усмехнулся Кельвин.
— Я сейчас объясню, — поспешил сказать Патрик. — До второй Войны Падения наследование в королевской династии велось по мужской линии. Старший сын, потом младший, потом братья короля и их потомство, потом потомство троюродных и так далее родственников, и так вплоть до самой младшей ветви монаршего дома. Однако в ту войну мы, как и сейчас, сцепились с Алгерном, два старших принца погибли, а самый младший, Джеймс, хотел сдаться и присягнуть императору. Принцесса Электра обладала не только могучим магическим даром, но и стратегическим умом. Она объединила вокруг себя знать, смогла выиграть войну и стала королевой, а престолонаследие поменяли. Теперь королевская дочь могла наследовать трон, если не оставалось сыновей короля, и лишь после нее — принцы крови из боковых линий. Пока понятно?
— Граф, я вовсе не дура.
— Не сомневаюсь, но это довольно запутанно. Итак, Электра Первая изменила законы о наследовании. Она вышла замуж за Берина Аматриса, младшего принца из Соурейна, кстати, вашего дальнего родственника, господин Тревор, который получил титул консорта. Кузены Электры многократно устраивали против нее заговоры и добивались ее отречения. Выступали с такими требованиями перед Советом лордов. Они считали, что магия Волфалеров может передаваться лишь по прямой мужской линии, как это было заведено на Старой Земле, и на этом основании утверждали, что Сила у потомства Электры может иссякнуть.