Дороги и Тропы
Шрифт:
Герцог подошел к древнему зеркалу, висевшему в углу за шкафом, и произнес, глядя в мутную, ничего не отражающую глубину:
— Дочь, зайди ко мне.
— Зачем? — не слишком вежливо прозвучало в ответ.
— Зайди. Это приказ.
У противоположной стены полыхнула серебристо-синяя арка локального портала, из которой шагнула к профессору невысокая светловолосая девушка, очень похожая на него самого. Только глаза были другими — серыми, как осеннее пасмурное небо, с серебристым ободком вокруг зрачка.
— Что случилось,
— Ничего особенного, Тайонна-Ри. Просто нас посетил уважаемый Ректор вашей Академии, — пожал плечами герцог. Он прекрасно знал, что дочь терпеть не может, когда её называют полным именем. Собственно, приставка «Ри», появившаяся недавно, бесила и его самого. Это на древнем наречии означало всего лишь «последний в роду», но лорду Даллету, не терпевшему ярлыков, резало слух. К сожалению, крайне сложно противостоять некоторым древним обычаям, к тому же факты… Девочка действительно осталась последней в роду, когда пропал её кузен.
— Какой ужасный проступок я на этот раз совершила? Прогуляла мамины уроки или занятия в Академии? Или не вовремя закрутила роман не с тем человеком?
— Роман сейчас был бы как нельзя кстати, милая. И чем серьёзнее, тем лучше. Но, насколько я знаю, ты еще зимой разогнала всех своих воздыхателей.
— Они мешали мне заниматься. У меня в этом году защита степени магистра, если ты помнишь.
— Помню, девочка. Ты насмерть убила вашего Ректора своим выбором темы. Он просто рвет и мечет.
— Ну, пусть помечет еще немного. Я не собираюсь менять решение.
Профессор примирительно улыбнулся.
— Да на здоровье, милая моя. Только тебе следует знать одно обстоятельство. Его величество имеет на тебя особые виды. Скорее всего, как на будущего своего целителя.
— Обойдется. Его величество молод, здоров как бык и силой не обделен. Сам излечится, если что. И будет жить долго и счастливо, без наследницы ордена Гарды.
— Ты уверена, что сможешь противостоять такому противнику?
— Пап. — Девушка положила руку ему на плечо. Холодное и отстранённое выражение исчезло с её лица, и серые глаза из колючих стали грустными и обеспокоенными. — Неужели ты думаешь, что я могу что-то сделать во вред семье? Я не хочу, чтобы ты или мама страдали из-за меня. Если они так поставят вопрос, я пойду хоть младшим подметальщиком улиц.
— Нет. Я не знаю, что по этому вопросу думает мама, но… Я старик, я прожил длинную жизнь. И я не хочу, чтобы ты жертвовала своей жизнью ради моей безбедной старости.
Тайри обняла герцога, прижалась щекой к щеке.
— Папа, я очень не люблю чем-то жертвовать и никогда не любила, но я — Ри. Последняя. И мой долг состоит еще ив том, чтобы Даллеты не исчезли с лица земли, а наш герб не был разбит и забыт. Если вы с мамой решите, я стану кем
Герцог понимающе усмехнулся, растрепал медовые локоны дочери, тронул пальцем кончик носа и подбородок. Детская игра, их маленький шифр, означавший: «Думай, не вешай нос и никому не рассказывай!». Потом вздохнул и ответил твёрдо — точно также, как недавно отвечала на его вопрос дочь:
— Нет. Я только хочу, чтобы ты справилась со всем, что на себя взвалила. Хотя и от парочки внуков тоже не откажусь.
Взгляд у Даллета-старшего стал совсем другим, теплым и мечтательным.
— Ох, как же я понимаю маму, — восхищенно покачала головой Тайри. — Перед тобой совершенно невозможно было устоять. Даже отстраненным красавицам из Уккабских лесов, носящим в крови первую магию этого мира.
— Ага. Наверное, именно поэтому я целых четыре года пытался растопить сердце твоей матери. Я же был абсолютно неотразимым… ужасным занудой.
— Да-да, и потому нравился всем её подружкам, перед которыми не стоял выбор: семья или Орден. Мама не успела взять учениц, и в этом было твое несказанное везение.
Профессор поцеловал дочь в макушку.
— Мое несказанное везение было в том, что у нас появилась ты. Хотя раньше я так не считал. Дурак был, очевидно.
— Ну почему же, Орден открыто разрешает передачу знаний от матери к дочери. И маме не нужно сожалеть о том, что пожертвовала предназначением, и тебе — переживать о том, что жена рано или поздно вернется в родные пенаты.
— Не только.
Девушка кивнула, показывая, что поняла отца. Эту тему в семье старались не поднимать, но всем было ясно, что родись вместо Тайри мальчик, с ним, скорее всего, еще до совершеннолетия случилось бы что-то непоправимое. Как с её кузеном. Она никогда ни с кем не делилась своей детской мечтой о его возвращении — как водится у маленьких девочек, в блеске и силе, а став старше, дала себе слово найти брата во что бы то ни стало. Тайри не могла объяснить, откуда вдруг взялась уверенность в том, что пропавший жив, так же как понятия не имела, каким образом его искать. Просто чувствовала, что надо дождаться подходящего момента, и не медлить, когда он настанет.
— Тайри, девочка, выслушай меня внимательно, — тихо и очень серьезно попросил отец. — Я знаю, что ты не из робких и привыкла всего добиваться сама, но… Бывают такие обстоятельства, которые ставят нас перед трудным выбором. Или нам предлагают сделку, условия которой совершенно неприемлемы для нас, на первый взгляд. Обещай мне, что не будешь принимать решения сгоряча. Обещай обдумывать каждый опасный шаг — так, словно у тебя в запасе вечность.
— Хорошо, папа. Я обещаю.
— И никогда не жертвовать тем, что для тебя действительно дорого.