Дороги любви
Шрифт:
Однако предаваться подобным размышлениям Лике пришлось не слишком долго. Наступившая, как ей и положено, беременность перевела ее чувства и ощущения в новое русло. Будущий ребенок целиком завладел всеми ее помыслами, и душа, кажется, тоже ожила. Лика необыкновенно расцвела, глаза ее сияли, словно звезды. Николай только диву давался: ты смотри, что сделали с бабой его столь приятные труды! Все-таки он отличный жеребец. И мужчина принялся искать новые объекты для удовлетворения своих мужских потребностей.
Лика не возражала. Не так и нужен ей был сейчас муж с его
Беременность протекала не совсем гладко, случалось и поволноваться. Но в целом все обошлось благополучно. И в положенный срок в молодой семье появился на свет мальчик. Его назвали Олежкой, и весь мир Лики закрутился отныне вокруг него.
Когда молодая женщина в достаточной мере восстановилась после родов, интимные отношения с мужем возобновились. Однако в них ровным счетом ничего не изменилось. За исключением того, что наученная медиками Лика стала защищать себя от новой беременности. Второй раз вынести это все ей было бы не под силу. И потом, Олежка ведь стал центром ее вселенной, так что все ее внимание доставалось ему, только ему, такому маленькому, тепленькому и родному. А Николай и не подумал отягощать себя заботами о безопасности жены. Подумаешь! Это бабское дело. Не захочет рожать – аборт сделает. А ему свобода в постели нужна, удовольствие по полной программе.
Шло время. Ребенок подрастал, декретный отпуск подходил к концу. Олежку устроили в детский садик, Лика вышла на работу. Жизнь вошла в новую колею.
Николай особого внимания семейным делам не уделял. Он считал, что делает и так достаточно много, зарабатывая деньги на жизнь. Правда, и себя не забывал, поэтому на собственные нужды и развлечения деньги у него находились всегда. Но ведь и семья не бедствовала. А что еще требовать от мужчины?
В этих новых обстоятельствах Лику приятно удивила, даже поразила тетка. Несмотря на обсевших ее родных внуков, она находила время прийти племяннице на помощь в особо трудную минуту, когда малыш болел или когда валилась с ног сама Лика. Оказалось, что не таким уж черствым человеком была ее тетка. Просто жизнь, никогда ее не баловавшая, суровости научила.
Олежка готовился уже идти в школу, когда однажды вечером, в самом конце весны, Николай затеял с женой серьезный разговор.
– Ты знаешь, дорогуша, – начал он, – некоторые мои друзья уехали за рубеж и неплохо там устроились. Очень даже неплохо.
Он взглянул на жену. Она подняла на него глаза, в которых сквозило непривычное волнение.
– Но не собираешься же ты…
– Собираюсь, – перебил ее муж, – и очень скоро. Думаю, через пару недель уеду.
– Но мы совсем не готовы к такому переезду, – растерянно проговорила Лика.
– Вам и не нужно, – твердо поставил точку муж. – Я еду один.
– И надолго? – Женщина все еще не могла прийти в себя.
– Насовсем, милая моя. Насовсем.
Лика ошарашенно смотрела на него, не в силах взять в толк, что же это
– И еще одно, дорогая моя… – Его глаза невольно забегали, но мужчина все-таки закончил фразу: – Я должен быть для этой поездки холостым. Поэтому быстренько оформляем развод и разбегаемся.
Лика ахнула. Такого поворота событий она не ожидала.
– Но нас не разведут, у нас ребенок, – неуверенно произнесла женщина.
Николай снисходительно посмотрел на нее.
– Уже развели, дорогуша. – Слова падали, как каменные глыбы с горы. – Документ я вручу тебе на днях. – Он еще раз взглянул на бывшую жену и торопливо добавил: – Только не вздумай рыдать, я этого не терплю. И потом, я ведь оставляю тебе квартиру. И, может быть, денег смогу подбрасывать иногда.
Последние слова он произнес очень неуверенно.
Говорить больше было не о чем. Лика давно поняла, что Николай – человек изворотливый и далеко не простак. Он все хорошо продумал, тщательно подготовил, нашел необходимые лазейки. И вот теперь ловко выскальзывает из лона семьи, оставляя их с сыном одних.
Плакать она не стала. Но было нестерпимо обидно, что позволила вот так просто обвести себя вокруг пальца. Семейная жизнь, такая надежная поначалу, жестоко обманула ее.
В самом конце мая Николай уехал. Прощание было сухим, как будто два малознакомых человека, расходясь, пожелали друг другу всего хорошего.
У Лики начался новый период жизни.
Новая жизнь ударила по Лике первым делом безденежьем. Как многие замужние женщины, она работала больше для порядка – ради стажа и будущей пенсии. И не так важно, сколько платят, лишь бы поближе к дому и поменьше работы. Львиную долю дохода все равно приносит в дом муж. А теперь эта доля уплыла куда-то за рубеж, и Лика даже не знала толком куда. А хоть бы и знала, ничего уже изменить нельзя.
Оказалось, что ее мизерной зарплаты катастрофически не хватает на жизнь. Да, работа была не такой уж трудной, чтобы падать к вечеру с ног от усталости, но деньги… Где брать деньги? Попыталась найти кое-какую подработку, но и здесь вышла осечка – работа такая, что валит с ног, а денег – чуть. Бездна отчаяния разверзлась перед молодой женщиной, и она готова была уже рухнуть в нее.
Спас ее тогда Иван Гаврилович, их завхоз.
– Что-то ты совсем с лица спала, Анжелика Викторовна. Или случилось что, а? – поинтересовался он как-то вечером, в конце рабочего дня.
Этот пожилой, но достаточно крепкий мужчина не раз бросал на молодую сотрудницу заинтересованные взгляды. Но Лику взгляды не волновали. Сейчас же в глазах его она увидела сочувствие. И не удержалась.
– Случилось, Иван Гаврилович, еще летом случилось, – вздохнула горько.
На дворе уже стояла поздняя осень, холодная и дождливая.
И Лика все как на духу рассказала этому человеку, который проявил интерес и сочувствие к ее жизни.
– Скверно, – заключил он, выслушав ее исповедь, – очень скверно все у тебя вышло. Я слышал о таком. Теперь ты этого гада никак не достанешь. Ловко он тебя облапошил.