Дороги любви
Шрифт:
И он снова засобирался уходить.
– Может быть, ты останешься со мной на одну эту ночь, прежде чем снова исчезнуть? – робко и как-то неуверенно попросила Лика.
– Нет! – Тош был непреклонен, но взгляд его затеплился нежностью. – Я вернусь к тебе, когда снова стану полноценным человеком. Ты только жди меня.
– Долго? – тоскливо вырвалось у нее.
Он улыбнулся.
– Теперь уже нет. Полгода максимум, не больше.
Она вздохнула.
– Что ж, пусть так. Я ждала тебя двадцать два года. Подожду еще. Я справлюсь, Тош.
И
Она его поняла. Но когда дверь закрылась за мужчиной всей ее жизни, который опять ушел от нее, но обещал вернуться, Лика встала посреди комнаты, закрыла глаза и прислушалась к себе. В ней творилось что-то невообразимое. Ей казалось, что застарелый снег, давно превратившийся в лед и многие годы сковывавший все внутри, вдруг растаял и талые воды ринулись наружу, вымывая из души боль, тревоги и все мрачные чувства, что там накопились. И все те годы, когда она жила без него, без своего Тоша, как будто отошли вдаль, стерлись, растаяли, исчезли. Осталось только трепетное ожидание новой встречи, которую он обещал. И желание прижаться к нему крепко-крепко и замереть в блаженном осознании полного, ничем не замутненного счастья.
Когда Антон ушел, Лика нашла в прихожей подарок от него – коробку любимых ею когда-то конфет и приложенную к ней записку: «Любил тебя, люблю и буду любить, пока дышу. С днем рождения! Твой навеки. Тош». Сердце подпрыгнуло в груди, и оказалось, что оно опять живое и горячее, как в молодости. А завтра, нет, уже сегодня и правда ее день рождения.
Вопреки всем опасениям, спала Лика эту ночь прекрасно. Ничто не угнетало ее, не давило. На душе было легко, светло и очень хорошо.
На другой день она привела себя в относительный порядок. Уговорила знакомую во дворе, которая работала в соседней парикмахерской, уделить ей час времени и сделать современную стрижку. Убрав свой закрученный в пучок хвост, она как будто десять лет с плеч сбросила.
Свой день рождения отметила в кафе. Сама. Заказала себе то, что любила, и даже фужер шампанского, вкус которого давно забыла. Молодых мужчин, пытавшихся свести знакомство с одинокой женщиной, празднующей что-то свое, отшила вежливо, но твердо. И осталась очень довольна собой и собственным праздником.
Когда утром второго января совершено новая и практически незнакомая своим сотрудникам Анжелика Викторовна появилась в их общей рабочей комнате, женщины онемели. Потом самая бойкая из них, Маша, подала голос.
– С вами что-то случилось, Анжелика Викторовна? – спросила она негромко. – Вы совсем другая сегодня.
– Случилось, Машенька, случилось, – улыбнулась начальница. – Мне вчера сорок лет исполнилось. И по этому поводу мы сегодня в перерыве будем пить чай с тортом.
Тут ожили и другие. Их начальница, оказывается, нормальная женщина, и напрасно они ее стервой величали. Неправы они были.
И время пошло. Время ожидания счастья, которое увильнуло от нее на
Отшумели февральские метели, сошел снег, пригрело солнышко, и земля зазеленела. Под окном Ликиной кухни снова расцвел огромный куст сирени, наполняя всю ее небольшую квартиру одуряющим ароматом весны и торжества жизни.
Антон пришел в субботу под вечер. Он остановился на пороге, тревожно и жадно всматриваясь в ее лицо. Но она не дала ему заговорить. Просто прижалась всем телом и приникла к его теплым губам, таким знакомым, таким родным. Напряжение отпустило его, и мужчина дал себе волю. Боже! Какое это блаженство – быть в объятиях того, кого любишь! Какое неповторимое счастье улетать вместе с ним под облака и вместе возвращаться обратно на землю!
Уже потом, когда прошло время, они смогли поговорить.
– Нам надо так много сказать друг другу, Тош, – начала Лика. – Ведь столько лет минуло, так много всего случилось…
– А может, не надо, Лика? – усмехнулся он. – Давай представим себе, что этих лет не было. Не станем омрачать себе жизнь тягостными воспоминаниями. Вообразим, что вот только вчера мы расстались в том скверике, а сегодня встретились опять и все у нас замечательно. А?
– Давай, – согласилась Лика и весело рассмеялась.
Впервые за много-много лет.
Потом они, конечно, поделились друг с другом своими горестями и переживаниями. Два человека, живущие вместе, не должны иметь тайн друг от друга. Но это темное и мрачное, что разделяло их столько лет, не обрушилось на них водопадом, который способен был сбить с ног обоих, а просочилось понемногу, малыми порциями. И не смогло отравить им жизнь. Жизнь новую и светлую. Потому что быть рядом с тем, кого любишь, – величайшее счастье на земле. И его надо беречь.
Яичница на утюге
Резкий телефонный звонок неожиданно нарушил вечернюю тишину квартиры. Оксана вздрогнула и рванула в прихожую, отбросив уютный плед, прикрывавший ее ноги, и не обратив ни малейшего внимания на полетевшую на пол книжку в яркой обложке. Еще не хватало, чтобы этот долбаный звонок разбудил бабулю. Она не так давно уснула, Оксана слышала, как она ворочалась на своей кровати. И у нее, кажется, опять болело сердце. Девушка успела схватить трубку на третьем сигнале.
– Дрова нужны? – донесся до нее не совсем трезвый мужской голос.
– Нет! – рявкнула Оксана, скривившись от возмущения.
– Напрасно вы так, милая барышня, – с сожалением откликнулся голос на том конце провода, – грубиянкам информации не даю.
И в трубке зазвучал отбой.
– Кто там, Оксанушка? – тревожно спросила из своей комнаты бабушка. – Случилось что?
Вот этого только и не хватало. Беспокоить бабушку на ночь было совсем ни к чему.
– Ничего страшного, бабуля, какой-то идиот развлекается, – сказала она, заглянув в бабушкину норку (иначе и не назовешь комнатку три на два метра). – Ты спи, спи.