Дороги на Ларедо
Шрифт:
Недалеко от того места, где они остановились, от реки отходил узкий каньон. Ручей в нем пересох, но его отвесные склоны служили лучшим укрытием, чем берега реки. Пробираясь с Брукширом к узкому каньону, Пи Ай вдруг вспомнил, как когда-то в Монтане они с раненым Гасом Маккрае прятались в таком же каньоне, пытаясь отбиться от кровожадных индейцев. Правда, тот каньон, в отличие от этого, был заполнен водой, и он, воспользовавшись этим, проплыл ночью мимо подкарауливших их индейцев и долго шел голым, пока не набрел на табун и не вернулся с капитаном туда, где был Гас. Если бы не глубокий каньон, индейцы прикончили бы их тогда. Послужив однажды, каньон может послужить ему еще раз.
Сняв шляпу, Пи Ай вскарабкался
Тут Пи Ай вспомнил о Знаменитом Ботинке. Старика не было поблизости, когда началась стрельба. Впрочем, ничего необычного в этом не было. Знаменитый Ботинок редко сидел на месте по утрам. Обычно он еще до рассвета отправлялся бродить или выслеживать какую-нибудь рысь или барсука, в зависимости от того, чьи следы ему попадались. Потом он появлялся опять, словно возникая из-под земли. Если они ехали, Знаменитый Ботинок выходил вдруг из-за какого-нибудь куста или выныривал из балки и молча присоединялся к ним. Иногда он упоминал об интересном следе, который ему случалась увидеть, а иногда за весь день не произносил ни слова.
Однако теперь они нуждались в нем. Сам Пи Ай никогда не бывал в этой части Мексики, а Брукшир, проезжавший здесь с капитаном Каллом, не отличался наблюдательностью и наверняка мог заблудиться без знающего человека.
— Я помню только, что, если идти вдоль этой реки до Рио-Гранде, мы придем в деревню, где живет мать Джо Гарзы, — сообщил Брукшир. Он выровнял дыхание, а его огромный дробовик был заряжен. Правда, подхватить он успел всего четыре патрона к нему и совершенно не представлял себе, что теперь делать.
— Если бы появился капитан… — проговорил Пи Ай. Раньше, когда он с кем-нибудь попадал в переделку, часто случалось так, что откуда ни возьмись, появлялся капитан и брал дело в свои руки.
Однако сейчас были только он и Брукшир, да еще индеец, который мог объявиться, а мог и не объявиться. Лошади их были убиты, так же как и вьючные мулы. Если удастся уцелеть, им придется выбираться пешком. А пешком до Рио-Гранде топать дня три, если не больше. Можно вернуться в лагерь, когда совсем стемнеет и запастись провиантом на дорогу. Они везли с собой достаточно продуктов и боеприпасов. К тому же они находятся у самой Рио-Кончо, и если убийца не оттеснит их от реки, им не придется опасаться, что они заблудятся и умрут от голода.
И все же Пи Ай нервничал, и более того, он был напуган. Когда начался обстрел, он сделал то, что делал всегда при этом: бросился в укрытие. Неожиданный обстрел — это всегда потрясение, к которому он так и не смог привыкнуть. Для того чтобы оправиться от этого потрясения и обрести способность соображать, всегда требовалось какое-то время. Иногда проходила целая неделя, прежде чем удавалось избавиться от шока, но в данном случае у него не было отряда рейнджеров рядом и недели времени, чтобы успокоить нервы и овладеть ситуацией.
— Зачем он перестрелял лошадей и мулов? — спросил Пи Ай у Брукшира. Этот вопрос не давал ему покоя еще тогда, когда он несся со всех ног к руслу реки. — Почему он просто не пристрелил нас? Ведь мы были у него как на ладони. Если не считать вашей огромной клячи, на каждое из животных ему хватило бы по одному выстрелу. Он мог бы уложить нас с такой же легкостью, как и мулов. Я не вижу в этом никакого смысла.
— Я вообще ни в чем не вижу никакого смысла, — отозвался Брукшир. — Вся наша поездка не имеет смысла. Капитан уже должен был поймать этого парнишку, а он все еще тянет с этим. Если это Гарза стреляет в нас, то капитану следовало бы быть здесь. Хотя это, может быть, и не Гарза, — добавил он. — Может быть, это пастухи, которые застрелили Теда Планкерта. Может быть, они вернулись, чтобы поживиться
— Нет, — сказал Пи Ай. — Стрелял один и стрелял так, что я совершенно ничего не заметил. Если бы это были пастухи, их было бы трое или четверо, и они бы просто ворвались, паля направо и налево. К тому же, зачем им было стрелять лошадей. Они бы попытались убить нас, чтобы стать богаче на пару лошадей и пару мулов.
— Может быть, он целил в нас, а попал в лошадей? — предположил Брукшир.
— Нет, он попал туда, куда метил, — ответил Пи Ай. — Он хотел оставить нас пешими, и добился этого. Вот зачем только?
Брукшир впал в полное уныние. Он испытал ужасный испуг, когда вдруг стали падать животные, и продолжал испытывать его, пока бежал и ждал пули на каждом шагу.
Но никакая пуля не ударила в него, и теперь он просто впал в уныние. За время поездки собственная судьба постепенно перестала интересовать его. Он знал, что совершил огромную ошибку, приехав в Техас. Он мало что понимал в той жизни, какой она была в Бруклине, а в жизни, которой жил Техас, он вообще ничего не мог взять в толк или, по крайней мере, в той жизни, которой жили капитан Калл и ему подобные. Они пришли откуда-то в никуда, ничего не добившись на своем пути, а лишь потеряв помощника шерифа Планкерта. Все, чего он ожидал от утра наступающего дня, так это куска бекона и большой кружки кофе. Почему какой-то маньяк вдруг стреляет в того самого мула, который везет на себе кофе, а затем в другого мула и в лошадей, было выше его понимания. Это не поддавалось никакой логике, но соответствовало всему остальному, что он наблюдал здесь со времени своего приезда в Техас. Капитан Калл, который представлялся ему самым разумным и последовательным из людей и который был самым опытным из охотников на всем Западе, за все время поездки не предпринял ни одного понятного шага. Мальчишка Гарза все еще волен делать все, что ему взбредет в голову, и, в частности, стрелять в мулов и лошадей. Единственное, что совершил Калл за все время их поездки, это избил до смерти шерифа. Надо признать, конечно, что поймать одного шустрого парнишку на такой огромной территории — задача нелегкая, но для того и наняли такого профессионала, как Калл, который занимается этим всю жизнь. Если он не справится со своей работой на сей раз, ему придется бросить заниматься этим делом.
Брукшир больше не верил — как, похоже, и Пи Ай тоже, — что капитан все еще контролирует ситуацию. Он не верил, что капитан возьмет и появится в нужное время и в нужном месте и положит конец преступной карьере Джо Гарзы. Пока капитан искал его в Мексике, Джо ограбил поезд в Техасе. Теперь, когда капитан пропадал где-то в Техасе, Джо оказался в Мексике и прикончил мула, который возил кофе. Это провал. Когда об этом услышит полковник Терри, он лопнет от злости и будет на этот раз прав.
Брукширу было все равно, живой он или уже мертвый. Холод выморозил в нем волю к жизни. Кэти, его прекрасная жена, умерла. За последние недели у него было время припомнить, какой она была прекрасной женой. Ему становилось все труднее представлять себе Бруклин, свою контору, великолепные котлеты, что готовила Кэти, кота и их уютный домик. То, чего он боялся в то первое утро на продуваемой ветром станционной платформе в Амарилло, случилось на самом деле. Его унесло-таки ветром и занесло в пересохший каньон в Мексике, где днем и ночью холод, все время ветер, песок в еде и в кофе, никаких домов и никакого уюта. А теперь он так устал, что долгое возвращение против ветра туда, где он когда-то был, и к тому, кем он однажды был, больше не казалось ему стоящим делом. Пусть уж придет молодой убийца и прикончит его. Может быть, он даже успеет выстрелить из своего дробовика восьмого калибра, хотя вряд ли ему удастся сразить Джо Гарзу так же легко, как старый Боливар сразил их несчастного мула.