Дороги на Ларедо

Макмуртри Лэрри Джефф

Он пристально посмотрел на Марию. Мелькнувшее в его взгляде помешательство напомнило ей старого Рамона во время одного из его приступов.

— Заходи в помещение, но я заберу у тебя пистолет, — заявил Уэсли Хардин и потянулся к ней.

Мария отвела руку назад.

— Зачем тебе мой пистолет? — спросила она.

— Я не люблю находиться внутри небольших помещений с женщинами, которые палят из пушек, вот зачем, — сказал Уэсли Хардин. — Ты только что завалила местную свинью и можешь сделать то же самой со мной, если я тебе не покажусь.

— Не сделаю,

если поможешь моему сыну, — возразила Мария. Она все еще держала руку за спиной, поскольку он продолжал тянуться за ее пистолетом.

— Нет, спасибо, я живу для себя, — ответил Уэсли Хардин.

— Капитан Калл убьет его, — проговорила Мария. — Да и тебя тоже. Можешь не сомневаться.

— Нет, ему платят не за меня, а только за твоего парня — возразил Уэсли Хардин. — Калл экономный. Он не кончает любого, кто этого заслуживает. Он убивает только того, за кого ему заплачено.

Хардин вдруг взбеленился, и его шелудивое лицо пошло красными и белыми пятнами.

— Какого черта я мерзну здесь на ветру! Отдай свою пушку и заходи, если хочешь поговорить о сыне.

— Если я войду, то только с пистолетом, — заявила Мария.

Шелудивого вдруг перестал интересовать ее пистолет, и он опять уставился на убитую свинью.

— Надо найти какой-то способ, чтобы брать деньги с тех, кто захочет прийти и посмотреть на свинью, которую ты пристрелила, — сказал он и, поеживаясь от холода, пнул дохлое животное, продемонстрировав свои рваные ботинки с торчавшими из них пальцами. — Эти техасцы суеверны, — добавил он. — Они думают, что эта свинья была дьяволом. Я давно мог бы убить ее и убил бы, если бы она меня беспокоила. Но я считал, что интереснее оставить ее в живых, тогда людям, по крайней мере, есть чего бояться.

Мария вошла вслед за ним в приземистое строение. О пистолете он больше не вспоминал. В салун тянулся кровавый след, хотя убитая свинья лежала снаружи на песке.

Помещение было заплеванным и пропахло табаком и виски. Хромой снял сапог, и из него потекла кровь. Вид у него был неважный. Его трясло, а носок был насквозь пропитан кровью.

— Что у него с ногой? — спросила Мария.

— Будет знать, как мошенничать с картами, — ответил Уэсли Хардин. — Какие еще новости, кроме того, что сюда направляется Вудроу Калл?

— Мокс-Мокс объявился, — сообщила Мария. — Знаменитый Ботинок видел его след.

— А, Мокс-Мокс, — проговорил Хардин. — Он не потревожит меня. Я позаковыристей, чем он. Однако это плохая новость для тех, кто попадется ему на пути. Таких злодеев еще поискать.

После долгой и трудной дороги вид у Марии был неприглядный, но она тем не менее заметила, что шелудивый смотрит на нее с вожделением, и крепче сжала в руке пистолет.

— Там в углу есть кровать, — показал Уэсли. — Заползай вместе со мной.

Мария подумала, что именно этого он хотел, когда зазывал ее в салун. Насколько ей было известно, убийц не очень-то интересовали женщины. Их интерес был в другом. В этом она убедилась на примере Джо.

Хорошо, что у меня есть пистолет, еще раз подумала она,

но вслух ничего не сказала.

— Ну и хороша же ты, — продолжал Хардин. — Заявляешься сюда, убиваешь нашу лучшую свинью, да еще просишь помочь твоему сыну-убийце, а ползти со мной в кровать не хочешь, хотя я прошу тебя довольно вежливо. У тебя что, есть какой-нибудь старый прыщ, с которым ты развлекаешься в постели у себя в Мексике?

Мария вспомнила, как Билли Уильямс отговаривал ее от поездки в Кроу-Таун. Обращаться к этому убийце вообще было глупо. И с чего она решила, что он сможет помочь.

— Тогда доллар с четвертью, — предложил Уэсли Хардин. — Красная нога заплатит тебе. Он мне должен. Если он хочет набросить семьдесят пять центов за себя, его очередь будет вторая, а ты станешь на два доллара богаче еще до завтрака.

Мария повернулась и пошла к двери. Убийца обжег ее взглядом, но догонять не стал. Он тасовал карты.

Она обошла убитую свинью и направилась к дому Джо. Протиснувшись внутрь лачуги, она почувствовала, что руки и ноги у нее задеревенели от холода, хотя ходить ей пришлось недолго. Немолодая женщина плакала, девицы тоже всхлипывали. Дверь в комнату Джо была распахнута. Самого его не было, как не было и его винтовки. Мария выскочила из дома, надеясь, что он еще не успел скрыться из виду. Может быть, он позволит ей хотя бы выбраться вместе с ним из этого проклятого города?

Но Джо нигде не было видно, как не было видно и ее Кузнечика. Джо уехал и украл ее лошадь. Мария решила, что она, наверное, самая глупая мать в мире, если бросилась посреди зимы в самое логово техасцев ради такого мальчишки. Теперь она была без лошади и без сил в городе, полном лихих людей, куда скоро заявится Калл и где поблизости бродит Мокс-Мокс.

Собственная глупость заставила ее расплакаться. Она знала своего сына и не должна была давать ему возможности украсть ее лошадь. Теперь ей не миновать беды. Она помнила злобный взгляд убийцы. Ей опять придется переплавляться через реку и возвращаться назад, но на этот раз уже без лошади, которая согревала бы ее по ночам.

— Он сказал что-нибудь, когда уходил? — спросила она у белой женщины, когда слезы у обеих подошли к концу. — Может быть, он просто пошел подстрелить антилопу, — добавила она.

— Он не сказал ничего. Он вообще ничего не говорит по утрам, — ответила Бела. — Я не хочу, чтобы он выходил из себя, поэтому никогда ни о чем не спрашиваю. Он начинает беситься, если его спросишь о чем-то.

— Да, он думает, что кто-то короновал его на царствование, — произнесла Мария. — У вас есть чем подкрепиться?

Вид у белой женщины стал совсем беспомощным.

— У нас совсем нечего есть, — сказала она. Все лицо у нее было в разводах от слез. Она тоже совершила ошибку, оказавшись в этом городе, подумала Мария. Наверное, белая женщина совершила много ошибок в своей жизни. Теперь она немолода, от нее дурно пахнет и находится она в дурном месте, где, к тому же, сидит голодная. Ей, должно быть, совсем нелегко здесь, да и толстушкам тоже.