Дороги нашей жизни
Шрифт:
И птицы пролетают мимо,
Над листьями из бирюзы.
Берёзы знают – стихнет ветер,
Уйдёт гроза за дальний кряж,
И будет радость в целом свете,
И клёны сменят свой плюмаж.
Берёзы снова в роще старой
Наденут белый свой наряд,
И будут песни под гитару,
И будет свадебный обряд.
Бог и правда
Неужто Бог и Правда покинули сей мир,
И
И бросили за нас последний этот клир,
И мир оставлен без отеческой заботы?
И Правду гонят отовсюду без стыда,
А Кривда поселилась между нами,
И люди разбрелись неведомо куда,
У каждого в душе тяжёлый камень.
Неужто позабыв святой иконостас,
Мы превращаемся в неправедное племя?
Не верю я, что Бог оставил нас,
Он просто дал на размышленье время!
Большая сцена
Все мы на сцене в этом мире,
Наш театр – глобус голубой.
И дело даже не в Шекспире,
Хотя, он вроде бы как свой.
Мы с режиссёром не знакомы,
Он где-то там в глуби кулис,
И знает точно, где мы, кто мы,
Хотя, не различает лиц.
И драматург нам пишет роли,
А мы их учим наизусть,
Одним – крик радости, тем – боли,
Вот горе, ужас, счастье, грусть.
Уж много реплик прозвучало,
Кто только здесь не поиграл…
У пьесы этой есть начало,
Каков же будет в ней финал?
Будь как вода
Простое вещество – вода,
А сколько в ней секретов скрыто,
Она подвижна и юна всегда,
Порою ласкова, порой сердита.
Быть может это нам пример -
Быть вечно юным, сильным духом,
Держать давление в сотни атмосфер,
Назло наветам всем и слухам!
Бумажный самолёт
Я сделал самолёт бумажный,
Расправил крылья самолёт,
Он полетел вперёд отважно,
Навстречу ветру ринулся в полёт.
Ты лети, мой самолётик верный,
Рассмотри планету с высоты,
Это будет подвиг беспримерный,
Но хочу, чтобы вернулся ты!
Ты увидишь, что хрупка планета,
Много всего разного на ней,
Есть на ней вопросы без ответа,
Много там и гор и пропастей.
Ты узнаешь: люди ищут счастье,
Жаждут и добра, и красоты,
И хотят жить в мире и согласье,
Ты увидишь это с высоты.
Ты лети, пусть дуют злые ветры,
Ты пробьёшься
Мили, вёрсты, лье и километры -
Ждут нас с нетерпеньем впереди!
Бумеранги
Давно ли слово поэта было почти что свято,
Поэт пел, будоражил, жёг глаголом,
Пусть порою он выражался нелицеприятно,
Но стихи его были не просто уколом.
Те поэты бросали слово-копьё в биомассу,
И цепляли стихом любые ранги,
И словом своим они разбудили классы,
Теперь из прошлого летят бумеранги.
Нету теперь нигде и ни пророка, и ни поэта,
Всякий теперь и пророк и поэт…
Битва идёт крутая между тьмой и светом,
Но бумеранги бьют только свет.
Слово, утратив славу, стало лишь звуком,
Словесность упала в словеса,
А поле поэзии всё поросло бамбуком,
Коптящие факелы просто сожгли паруса…
Но верю, стихи ещё зазвучат по залам,
И слово вернётся опять сюда,
И зазвучит вновь мощнейшим хоралом,
Свет, наконец, победит навсегда!
Бутылка вина
Вино в бутылке на столе,
Наверно, праздник…
Салат, закуски и суфле
Все чувства дразнят.
Причёска, платье, кружева,
Слой макияжа.
Ждёт ни жива и ни мертва –
В волненье даже.
Бокалы с позабытых лет,
На стол, к посуде.
Чего в посуде только нет –
И даже студень.
Она не видела гостей
С войны, пожалуй…
Ведь всё ждала, ждала вестей,
Какая жалость.
Не быть же ей бобылкой век,
Ведь он ей нужен.
И вдруг хороший человек
Ей станет мужем.
Ваза
Тонкой работы ваза старинная,
Яркий рисунок на ней,
Осиная талия и шея длинная,
Видел её сам Эней.
В Трое служила она украшением,
Комнаты царских особ,
Видела даже и Трои падение,
Времени калейдоскоп.
Ей красоваться бы в Эрмитаже,
В Лувре, где множество глаз,
Или в музейчике маленьком даже,
Только не там, где сейчас.
Где-то в подвале у чёрных копателей,
Не появляясь нигде,
Нету ни зрителей, ни почитателей –
Что толку в её красоте
Вглядись в будущее
Я вглядываюсь пристально