Дороги Валлиона
Шрифт:
"Ты еще - не настоящая, - дрогнувшим голосом сказал Гор, вмешиваясь в наш разговор.
– Ты только учишься".
"Это - единственное, что меня спасает. Но с каждым днем мне становится труднее не замечать шепота трав. С каждым днем становится труднее дышать. Я могу раствориться в Равнине, брат, как кусок сахара, брошенный неосторожно в горячую воду. Могу услышать ее радость, то, как она поет от счастья, могу почувствовать каждый ветерок и каждую травинку в этом лесу... но сейчас она не поет и не смеется, брат. Сейчас она может только плакать.
Тени пораженно замолкли.
"Хорошо, - деревянным голосом согласился Лин.
– Я найду для тебя Тварь. Но если ты погибнешь... если ты не справишься, и он тебя поранит... если ты только меня обманешь и на самом деле окажешься неготовой..."
"Ты меня отшлепаешь и страшно отругаешь, - со слабой улыбкой согласилась я.
– А потом плюнешь и уйдешь искать себе другую хозяйку. Получше, поумнее и посговорчивее. Я знаю. И я принимаю все твои условия".
Он сердито фыркнул.
"Мне не нужна другая хозяйка. Но и видеть мертвой тебя я не желаю".
"Знаю. Поэтому постараюсь тебя не разочаровывать".
"Эх, Гайдэ... да разве в этом дело?! Честное слово, иногда ты бываешь такой..."
"Кем? Дурой?
– усмехнулась я.
– Может, ты и прав. Да только по-другому уже не получается. Если я не сделаю ничего сейчас, то и потом меня ничто не спасет. А так... быть может, у этой земли еще есть шанс полностью возродиться? И быть может, если тут станет хотя бы на одного кахгара меньше, я, наконец, пойму, как сделать так, чтобы они и вовсе больше никогда не появлялись?"
Лин только вздохнул. А потом прибавил шагу и уже ни о чем меня не спрашивал.
Поляну с Гнездом мы отыскали буквально на несколько минут до настоящей полуночи. И то, если бы не кровавый след, протянувшийся за Тварью чуть ли не от самой дороги, вряд ли мы смогли бы додуматься залезть в этот овраг и у самого его конца отыскать тщательно укрытый за поваленным деревом вход в глубокую нору. Быть может, только запах смерти и привлек бы сюда какую-нибудь падаль. Но не сегодня. Совсем не сегодня. Потому что лежащее неподалеку от логова человеческое тело еще даже не успело как следует остыть.
Переведя дух, я осторожно слезла с седла и молча попросила шейри отойти, чтобы не спугнуть Тварь своим запахом. Немного времени у меня еще было - на небе пока еще светили по отдельности две красавицы-луны, вместе с которыми ни один кахгар не рискнул бы показаться из норы. Но вот когда они сойдутся бок о бок, когда встанут на небосводе друг над другом, знаменуя настоящую полночь...
Я зябко поежилась и поспешила к норе.
А нора, между прочим, была большая: метра полтора в ширину и черт знает сколько метров (или километров?) в длину. Туда мое второе зрение напрочь отказывалось проникать. Тогда как нос уже учуял слабый запах тления, исходящий из прорытого хода, но пока перебиваемый сильным запахом крови, от которого меня,
Осторожно приблизившись к последнему из Хасов, я тихонько вытащила из ножен меч, быстро огляделась по сторонам и бесшумно опустилась на колени, приложив руку к его груди.
Тело было еще теплым, хотя воин уже не дышал. Значит, умер совсем недавно. И умер плохо - от жуткого вида ран на дважды прокушенной груди и зияющей недоброй чернотой дыры на животе, которую он в последнем усилии пытался закрыть рукой. Там запеклось много крови, как и на изуродованном до неузнаваемости доспехе. Из-под мертвой ладони свежие струйки уже не сочились: несчастный потерял много крови до этого. Наверное, и умер больше не от ран, а от кровопотери. Но это в любом случае лучше, чем быть заживо съеденным только что родившими Тварями.
Бросив быстрый взгляд на неподвижное, покрытое сплошной кровяной коркой лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, я попыталась услышать его дыхание, но не сумела. После чего молча вздохнула, неслышно поднялась и отошла от убитого. Проверять дальше не стала - рискованно оставаться возле логова голодной Твари, нарываясь на стремительный бросок из темноты. Поэтому мы с Лином так же осторожно попятились обратно, не сводя взглядов с черного провала. И только оказавшись от него на расстоянии в двадцать шагов, дружно перевели дух.
"Что собираешься делать?" - задал резонный вопрос шейри.
"Не знаю. Скорее всего, подожду".
"Приманить попробуешь?"
"Чем? Тобой?!"
"Зачем же? У тебя свежий труп под ногами валяется!"
"И что?
– мысленно фыркнула я.
– Предлагаешь его поднять и бросить внутрь? Вроде как постучаться в дверь и покричать: "тук-тук! Кто там? Открывайте! Это я пришла, свежий труп принесла?!"
Демон, несмотря на нервозность, не удержался от смешка.
"А что? Неплохая идея".
"Да иди ты!"
"Куда?" - тут же насторожился шейри.
"Тьфу! Да никуда. Это выражение такое... неприличное. Которое по отношению к тебе в полной мере применять нельзя ни в коем случае: послушаешься же. Короче, так: будем сидеть здесь и ждать, пока кахгар не соизволит выйти. Соваться туда сейчас - просто самоубийство".
"Согласен. А если он не вылезет?"
"Но жрать-то ему что-то надо?"
"А ты заметила, что Хасов в отряде было целых восемь, а коней обратно вели в поводу только шестерых?"
"В каком смысле?" - не сразу додумалась я.
"В прямом, - не слишком бодро отозвался демон.
– Конских-то тел мы с тобой на поляне не видели. Значит, кахгар их сожрал. Прямо там, на месте. А уцелевших выжившие увели с собой. Так что теперь кахгар может быть сыт и вполне способен проспать до завтрашней ночи".
До меня, наконец, дошло.
"Елки зеленые... да что ж нам тут, еще сутки куковать? Или лезть внутрь, когда наступает самое его время?"
"Тогда лезть лучше днем, - со знанием дела возразил Лин.
– Днем он хотя бы сонный и слабый".