Дороги. Часть первая.

Йэнна Кристиана

Ильгет ясно понимала, что нет для нее иного выхода, чем заниматься борьбой с сагонами. Это было очень страшно. Не хотелось. Может быть, на Ярне, в прежние времена, Ильгет и мечтала бы о романтике сражений и Великого Противостояния. Но сейчас подобных мыслей у нее не возникало. Новой встречи с сагоном она не переживет. Да и вообще нового попадания в плен.

В общем-то, хотелось бы жить на Квирине... она теперь имела на это право. Просто жить. Выучиться какой-нибудь увлекательной наземной профессии, подходящей для женщины, бродить по Бетрисанде вечерами, купаться в море, заживить

навсегда все шрамы, ходить в театр, надев модное вечернее, пить коктейль на террасе, пахнущей морскими брызгами... Просто жить. Дышать. Наслаждаться каждой минутой этой жизни.

Только Ильгет знала, что так нельзя. Что она так не сможет. Арнис вот тоже мог бы вовсе не ходить на эту войну, что ему — Ярна? Он квиринец, жил бы здесь спокойно. А для нее Ярна — Родина.

Для войны с сагонами давно уже создана Дозорная служба. Но служба эта секретная, и те, кто в нее входит, официально числятся где-то еще, там получают деньги (и даже работают), то есть их противосагонские акции — чуть ли не любительские предприятия. Парадокс. На самом деле, конечно, правительство их поддерживает всей силой Квирина, и армию подключают в случае необходимости.

Для того, чтобы работать в ДС, Ильгет необходимо было числиться где-то в другом месте. Обычно эстарги продолжали работать в той же службе, откуда и пришли, например, Арнис так и считался ско. Ильгет зачислили в Милитарию (военную службу, то есть, армию), ученицей (здесь это называлось «кандидат»), ее наставницей согласилась стать Мира Альваро, член того же отряда ДС, центор Военной службы, пилот-испытатель ландеров. Но фактически подготовкой Ильгет руководил сам Дэцин, Мира лишь занималась с ней практикой по технике и оружию два раза в неделю. Раз в неделю Ильгет занималась практической медициной с бывшим спасателем Ойлангом, а физическую подготовку, рэстан и стрельбу взял на себя Арнис.

С Арнисом они встречались каждый день.

Ильгет поставила ракетомет — «Сторожа» в держатель. Руки слегка ныли.

— Ничего, — сказал Арнис, — вся проблема только в том, что ты его не удерживаешь, но это пройдет со временем.

— Руки слабые, — буркнула Ильгет.

— Ничего, мышцы нарастут. Ну все, идем. Шесть часов уже...

Они вышли из тира. Вечернее солнце косо ложилось на землю, беспощадно высвечивая каждую травинку, каждую трещинку в земле, каждую морщинку и шрамик на лице. И все же дневной зной еще не совсем улегся, еще окутывал жаром плечи.

Навстречу Арнису и Ильгет пробежали в быстром темпе две девушки в белых рэстановских костюмах.

— Ты знаешь, — сказала Ильгет, — мне, если честно, подумать-то страшно... вот держу я «Сторожа» и представляю, а если это в реальных условиях. Ведь я же воевать не умею... ну как это? Если там человек? Как я стрелять буду?

— Ничего, научишься, — Арнис махнул рукой, — знаешь, воздух вокруг заискрится, поймешь, что в тебя стреляют, и сразу пройдут все комплексы. По крайней мере, у меня так было.

— Из меня такой вояка, — буркнула Ильгет. Пробежал еще один спортсмен, за ним по пятам следовала собака.

Собаки здесь очень удивляли Ильгет. А также отношение к ним. Все животные были исключительно хорошо воспитаны, не обращали внимания на людей, никогда не дрались с сородичами, вообще вели себя идеально. И собак почти никогда не брали на поводок — а для чего? И никто не шарахался от них, не боялся, везде их пускали — в театр, ресторан, даже в больницу.

— Слушай, — предложила Ильгет, — может, и мы пробежимся? Я по утрам теперь бегаю. Километр.

Арнис покачал головой.

— Иль, доктор сказал нельзя — значит, нельзя. У меня другое предложение... ты ведь на сегодня с планами покончила?

— Да, конечно...

— А завтра суббота, все-таки полегче. Давай искупаемся, а? А потом поедем к маме, она сегодня, вроде, дома одна...

— Насчет мамы — я не против, Арнис. Но вот насчет купания...

— Ну а что, Иль? ЖАйре ведь.

— Люди же кругом, — смутилась Ильгет.

— Да нет, тут я место знаю... там почти никого не бывает.

Когда они спустились к морю, в маленькую уютную бухточку, на песке валялись чьи-то штаны и скета. Ильгет молча кивнула на них.

— Ну ладно, Иль, — заныл Арнис, — всего-то один человек...

— Хорошо, хорошо, — сдалась Ильгет. Скинула рубашку и брюки, оставшись в купальнике. Разделся и Арнис. Подошел к воде, попробовал набегающую волну ногой.

— Ничего себе, как море прогрелось... Кипяток. И это середина мая, а что же дальше будет?

Ильгет застыла. Из моря выходил одинокий купальщик. Ну вот, сердито подумала она, опять ведь уговорил... шрамы далеко еще не прошли, Ильгет очень стеснялась своего вида. Арнис подошел к ней, почувствовав ее состояние, встал так, чтобы прикрыть от взгляда — хотя, если подумать, зачем это человеку на них смотреть.

Норка подбежала было к купальщику, Ильгет сердито крикнула «фу!», собака виновато отошла. Мужчина поднял голову и посмотрел на них.

Боже мой! Его лицо пересекал жуткий звездообразный шрам... И еще несколько подобных же украшений на обнаженных широких плечах.

— Пойдем в воду, — негромко сказал Арнис. Они вбежали в воду по пояс, по грудь. Арнис обернулся. Купальщик уже натянул одежду.

— Вот видишь, Иль, — сказал Арнис с легким упреком, — я же тебе говорил, это нормально... Это в порядке вещей.

— Но он все-таки мужчина, — слабо возразила Ильгет, — а я женщина, мне неудобно.

— Глупости, — сказал Арнис, улыбнулся и плеснул на Ильгет полной горстью воды. Ильгет засмеялась и в ответ наградила Арниса целой тучей искрящихся брызг. Минут пять они устраивали водную баталию и хохотали, как пятилетние, потом Арнис схватил Ильгет и потащил ее под воду. Ей как-то удалось вывернуться, она отплыла и показала Арнису нос.

— Не поймаешь, не поймаешь...

— Запросто, — Арнис нырнул. Ильгет спаслась бегством к берегу. Арнис появился на поверхности лишь минуты через три, метрах в пятидесяти от берега, его было еле видно в волнах. Выскочив из воды, он призывно помахал рукой. Ильгет вошла и неторопливо поплыла к другу.