Дороги. Часть первая.
Шрифт:
— Иволга... а твой муж — не в ДС?
— Нет. Он тоже решил, что с него хватит, — медленно ответила Иволга.
— А тебя... ну, за тебя он не боится?
— А я его об этом не спрашиваю, — ответила Иволга как-то резко. Ильгет помолчала.
— А мой... если я его, допустим, найду и привезу на Квирин... он меня точно не отпустит на акцию.
Иволга посмотрела на Ильгет, и та опустила глаза.
— Иль... ты только не обижайся... ты на самом деле хочешь разыскать своего мужа?
Ильгет удивленно посмотрела на нее.
— Конечно, хочу.
— Но он же с тобой развелся.
— Ну и что? Это номинально.
— Откуда ты знаешь? Ты уверена, что он тебя любит?
— Да перестань, Иволга, ну что ты несешь! — возмутилась Ильгет, — почему это предательство? А что, лучше он бы бессмысленно погиб? Ведь он не мог меня спасти.
Но слова Иволги нехорошо царапнули по сердцу. Ильгет вдруг вспомнила все последние ссоры с Питой. Как их много стало в последнее время... С ним было просто страшно разговаривать, никогда не знаешь, как он отреагирует на любую твою фразу. Он был очень нервный, издерганный. Вел себя так, как будто Ильгет ему надоела, мешает. Может, и правда — мешает? Может, он давно не любит ее и живет по привычке? Или из чувства порядочности — хотя ведь у него любовница, и он к ней даже порывался уйти насовсем. Может, Ильгет его просто держит и мучает своим присутствием? Но ведь у них брак, семья... Он сам выбрал Ильгет, сам сделал предложение, ухаживал. Почему же теперь к ней такое отношение? «Мы давно хотели развестись». Это была неправда. Оказывается, эта фраза тогда так больно уколола Ильгет, даже сквозь весь ужас ареста, что и сейчас еще, после всего, хорошо помнилась. А может, он и правда давно хотел развестись?
Найти бы его и поговорить... обо всем узнать.
— Знаешь, Иль, я тебе хочу кое-что рассказать. Про Арниса.
Ильгет кивнула и заулыбалась, глаза заблестели. Совсем другая тема. Арнис — очень хороший. Из всех ее новых друзей — самый лучший. Иволга не права, вряд ли он как-то особенно к ней относится. Ну с благодарностью, это она уже поняла, хотя непонятно, за что благодарность, ведь ее воля во всем происшедшем совсем не участвовала, не ее же заслуга, что психоблокировка выдержала. А если бы не выдержала? Нет, даже думать не хочется — тогда не стало бы ни Арниса, ни Иволги.
Иволга помолчала и продолжила, глядя в огонь.
— Этого, наверное, никто не знает, даже мама его вряд ли. Просто мы как-то с Арнисом лежали с ним ночью в ущелье, и у нас была одна «Молния» на двоих, и то разбитая. И был большой шанс, что до утра мы не доживем. Ну и вот на нас напал словесный понос со страху. И он мне тогда рассказал. Ты же знаешь, Иль, что у него невеста была. Давно уже, лет шесть назад.
— Да, я знаю, что она погибла.
— Но не знаешь, как. Это понятно. Все мы, кто в ДС, однажды встречались с сагоном. Так или иначе. Так вот, Арнис тогда с ним встретился в первый раз. Он был ско. А с девушкой, звали ее Данка, они просто отдохнуть хотели, и полетели они на Скабиак. Она там работала, на Скабиаке, была биологом. Там много интересных эндемиков, вообще флора, да и фауна тоже уникальная. Леса красивые очень. И вот там их сагон и накрыл.
Ильгет вздрогнула. Ей почему-то стало холодно рядом с горящим камином. Иволга говорила неторопливо, отрывисто, не поднимая глаз.
— Сагоны, они поговорить любят. Побеседовать. Арниса он не тронул, только зафиксировал, конечно, чтобы не сбежал. Сагонов, их хлебом не корми, дай с кем-нибудь поговорить. Только вот для людей все эти разговоры плохо кончаются. Ну это ты знаешь. Арнис как-то не захотел стать эммендаром. Ты понимаешь, как это делается — надо только довериться... тихо, тихо, не вздрагивай, я знаю, что страшно. Но я все равно расскажу. Ты должна знать. Арнис довериться не захотел, конечно. Данка же потеряла рассудок. Это часто бывает.
Иволга взяла запястье Ильгет и крепко, до боли, сжала.
— Не дрожи. Все это время сагон Арнису объяснял, что девочка страдает по его вине. Вроде того, стоит ли спасение твоей бессмертной души одной слезинки ребенка. Тем более, крови.
— Господи! — прошептала Ильгет.
— Вот именно, Господи. Ну, Арнис выбрал спасение души. Девочка умерла. Он был прав, конечно, потому что не спас бы все равно Данку. А его потом вытащили, чудом, конечно. После этого он пришел в ДС... но как тебе сказать... я его первый раз увидела и поняла, что он сломанный. Совсем. Что он уже никогда не улыбнется. И так было очень долго. Иль, ты не плачь, а? Если можешь. Теперь слушай дальше. Он тебя любит. Ну, или полюбил тогда, как первый раз увидел. Это я знаю точно. Теперь представь, что он почувствовал, когда тебя взяли. Вся история повторилась. Ну только ты оказалась покрепче, да и повезло, спасли тебя, этого, конечно, никто не ожидал. Но ты представь, какую вину он почувствовал...
— Иволга, но при чем здесь вина? Что он мог тут сделать?
— Мог не вербовать тебя. И даже когда тебя взяли, он мог бы попытаться спасти. Взять штурмом тюрьму. Он бы смог, даже один, только в бикре и с оружием. Пусть бы погиб, но шанс спасти тебя был. Только это бы означало провал операции, мы ждали сигнала на взрыв. Месяц ждали. Подумай на минутку — ты его любимая женщина. В самом деле любимая, я это знаю. А получилось, что успех операции, всего лишь одной акции, для него важнее, чем попытка тебя спасти.
Ильгет пожала плечами.
— Знаешь, я и не думала, что может быть иначе. Естественно, операция важнее. И для меня тоже. Ее столько человек готовили, наверное, погиб кто-то ради этого.
— Понятно. Только представь, что Арнис снова пережил. Учитывая его прошлое.
Иль, ты прошла через ад. Я это знаю. Со мной было... не такое, но тоже, в общем, было кое-что. Ты теперь другой человек. Все иначе. Иль, ты точно уверена, что не любишь Арниса?
— Люблю, конечно, — тихо сказала Ильгет, — у меня такого друга никогда не было. И тебя я тоже очень люблю, правда.
— Да нет, это понятно, я в другом смысле. Муж с тобой развелся. Я знаю, что у вас в церкви разводы запрещены, и все такое. Но вы же не венчаны, так что какая разница? Ты свободный человек. Ну понимаешь, о чем я?
Иволга пошуровала кочергой в камине, взлетел рыжий фейерверк пронзительно-ярких искр.
— Может, отдашь себе наконец отчет в том, что Арниса ты любишь? Понимаешь, со следующей акции любой из нас может не вернуться. Чего терять?
— Иволга, но... — Ильгет замолчала. Она не знала, как это объяснить. Есть муж. И есть все остальные. Они могут быть очень хорошими. Но они — не муж.
— Понимаешь, я ведь обещала Пите, я признала сама, что у нас брак, что мы женаты, что я ему буду верна до конца жизни. Как может быть иначе? Ну не было венчания, но мы-то друг другу обещали.
— Иль, это все хорошо, но ведь это фанатизм какой-то! Ну подумай сама. Муж от тебя отказался. Сам. Чем ты теперь связана? Ну понимаешь, вот я смотрю на тебя и на Арниса. Вам обоим так досталось в жизни. Неужели он не заслужил того, чтобы именно ты с ним рядом была? Он тебя любит, для него это счастье. Ну хоть капельку счастья бы ему. А ты, Иль, неужели ты не заслужила, чтобы рядом с тобой был человек, который с тебя будет пылинки сдувать и на руках носить?