Дорогие наши подруги
Шрифт:
Прасковья Ивановна написала Володе, но ответа не получила. Так и затерялся его след в жизни, а письмо, полное любви, уважения и благодарности к первой учительнице, до сих пор согревает ее искренностью и теплотой.
Нет, не забывают Прасковью Ивановну ее бывшие ученики. Одни ей пишут письма, другие приходят в родную пятую школу, куда бегали ребятишками и где вот уже скоро 35 лет работает учительница Шестачко.
Как-то мартовским днем прошлого года, точнее накануне Международного женского дня, в дверь новой квартиры, куда только-только переехала Прасковья Ивановна, кто-то постучал.
Открыв, Прасковья Ивановна в изумлении всплеснула руками — на
— Хорошие вы мои, — улыбнулась учительница, впуская гостей. — Как я рада вас видеть, проходите.
— С новосельем, Прасковья Ивановна, — весело поздравляли ребята, ставя на стол торт, конфеты. Переглянувшись, извлекли из свертка бутылку шампанского. — Это по случаю праздника.
Она всматривалась в молодые лица, узнавала и не узнавала их, находя в них какие-то новые, незнакомые черточки, обнаруживая, что это уже совсем взрослые люди.
Рослый застенчивый парень с непослушной шевелюрой — это Саша, голубоглазая девушка с кудряшками — Марина, статная задумчивая — Галя, с черными глазищами в пушистой оправе ресниц подвижный — Олег, немножко кокетливая блондинка — Света. А вон и Володя — Прасковья Ивановна кивает ему. С Володей они видятся часто, юноша живет неподалеку. Повстречав свою бывшую учительницу на улице, он всегда провожает ее до дому.
— А помните, Прасковья Ивановна, как я однажды отличился, — засмеялся Олег.
— А помните?.. — спрашивает еще кто-то.
— Конечно, конечно, помню…
Потом ребята рассказывали о себе.
Гости засиделись, но уходить никому не хотелось. Было весело и в то же время немножко грустно, вспоминались слова «Школьного вальса»:
Но где бы ни бывали мы,
Тебя не забывали мы,
Как мать не забывают сыновья…
Простая и сердечная,
Ты — юность наша вечная,
Учительница первая моя!
Время накладывает на человека свой отпечаток, не обошло оно и Прасковью Ивановну — разбросало морщинки вокруг глаз, прибавило седины, но по-прежнему молодо светятся ее живые внимательные глаза, звучен голос, быстры движения. К первой награде, с которой поздравлял учительницу Володя Голодников в годы войны, и званию Заслуженной учительницы школы РСФСР прибавились второй орден Ленина и орден Трудового Красного Знамени. Еще более зрелым стало мастерство педагога. На методической секции учителей начальных классов, которой Шестачко руководит бессменно уже много лет, Прасковью Ивановну засыпают вопросами. Молодых учителей интересует, как сделать урок содержательным, связать его с жизнью, как закреплять изученный материал, какие средства наглядности применять, каким образом добиться, чтобы дети активно работали все 45 минут. Подробно объяснив, Прасковья Ивановна приглашает:
— А вы приходите на урок…
И вот мы на уроке письма во втором классе школы № 5. За окном покрытые снегом деревья, а в комнате тепло, уютно. Нет, это не скучный урок, когда учитель диктует, а ученики пишут. Идет живая, непринужденная беседа. Тема ее — безударные гласные. Сначала ученики составили рассказ по картинке «Зима». Потом они написали объяснительный диктант, потом закрепили в памяти правило на разделительный мягкий знак, сами придумали предложения. Ни одного скучающего, все заняты делом:
Провести так урок — значит добиться определенного успеха в перестройке обучения. К этому надо добавить увлекательные уроки труда, экскурсии. И если все объединить, то работа учительницы П. И. Шестачко предстанет как непрерывное творчество.
Пройдут года, промчится много зим и весен, вырастут, станут взрослыми ее ученики, но навсегда запомнятся им шумные школьные дни и первая, самая любимая, учительница, как запомнилась она мне. Приятно сознавать, что и я тоже училась когда-то у Прасковьи Ивановны Шестачко.
Т. Чап
ЦЕЛЬ ЕЕ ЖИЗНИ
Мария Васильевна АЛАШЕЕВА.
Недаром говорится, сколько людей — столько судеб, столько человеческих характеров. Разные бывают люди: один любит быть на виду, блистать красноречием, возвеличивать свои заслуги, другой неприметно, спокойно делает свое дело, не считаясь со временем, не кичась успехами. С первым — нашему брату, газетчику, легко: он все о себе доложит, только успевай запоминать да записывать; ко второму не сразу «подберешь ключик». И вовсе не потому, что не хочет рассказать о себе человек, а просто никаких заслуг и доблестей за собой не числит, а все, что делает, считает столь обычным и само собой разумеющимся, что об этом говорить не стоит. В таких вот людях часто скрывается и большая душевная красота и сила. Обо всем этом подумалось мне при встрече с Марией Васильевной Алашеевой, маленькой, тихой женщиной, вот уже 20 лет занимающейся скромным, но нужным для людей делом.
Первое мое знакомство с Марией Васильевной произошло год назад. В те дни шло выдвижение кандидатов в депутаты местных Советов. На собрании столовой вагонного депо станции Челябинск, где Алашеева работает кондитером, горячо обсуждали, кого послать в районный Совет. И вдруг была названа фамилия Алашеевой. Взволнованная, смущенная сидела Мария Васильевна, почти не слышала, что говорили о ней товарищи по работе, сидела, сложив на коленях руки, трудолюбивые руки, которые все привыкли делать сами и не умеют быть праздными.
Отдавая всю себя работе, Мария Васильевна никогда не думала о вознаграждении. И вот она, награда, за ее скромный честный труд! Радость охватила ее, плеснула румянцем на лицо, и на глазах у всех помолодела женщина. Ведь ничто так не поднимает человека, как сознание, что те, с кем он трудится, ценят, уважают его.
С тех пор прошел год. И вот мы встретились снова. Нет, за это время совсем не изменилась Мария Васильевна. Все такой же добротой и ласковой приветливостью лучатся ее немного усталые глаза, все так же проворны ее умелые, поистине золотые руки, превращающие такие обычные вещи, как муку, сахар и масло, почти в произведения искусства.