Дорогие наши подруги
Шрифт:
Любовь, первая, чистая и нежная, пришла к ней в майском цветении черемухи, в серебристом свете белых ночей. Пришла и назвалась самым прекрасным именем на земле — Сашко.
— Мы никогда не расстанемся, Лена, — говорил он ей. — Всю жизнь, всегда будем вместе. Правда, милая?
— Правда, Сашко.
— А если война?
— Все равно — вместе. Я умею стрелять. И не испугаюсь. Честное комсомольское!
В темных сияющих глазах девушки была любовь и решимость.
Разве знали они тогда, что война уже нависла над страной, над их юностью?
Она ворвалась в нашу жизнь как черная напасть. Первые
Советский народ поднимался на защиту Родины. И рядом с отцами и старшими братьями в единый строй бойцов вставала отважная комсомольская юность.
ДВОЙКА С КЛЯКСОЙ
…С трудом протиснувшись через толпу юношей и девушек, заполнивших все комнаты и коридоры большого здания, Лена очутилась, наконец, возле двери комитета комсомола, на которой канцелярскими кнопками была приколота белая полоска бумаги с лаконической надписью: «Приемная комиссия».
Дверь то и дело открывалась и закрывалась. С гулко бьющимся сердцем Лена тоже открыла заветную дверь. Несколько человек сидели за столом, накрытым выцветшей красной скатертью. Среди них Лена узнала секретаря райкома комсомола, он разговаривал с рыжим веснушчатым пареньком, узнала Яшу Непомнящего из заводского комитета комсомола, Павла Пташкина, токаря из механического цеха. Остальные были незнакомые. Ближе всех оказался коренастый военный с усталым лицом. Лена молча протянула ему заявление. Он так же молча прочитал его и, не взглянув на девушку, вернул листок. Негромко сказал:
— Двадцать четвертый год не берем…
Если бы он видел, каким огнем полыхнули темные глаза Лены! Но девушку уже оттеснил от стола какой-то высокий парень, бросивший обидно снисходительное:
— Придется подрасти, малышка. Ничего не поделаешь…
Чуть не плача от обиды и возмущения, она выбежала из комитета комсомола. Однако не прошло и получаса, как Лена снова появилась там и направилась прямо к секретарю райкома. Яша что-то сказал ему, указывая на Лену.
Секретарь прочитал заявление.
— Иванова? Из комсомольской организации управления капитального строительства? Я вас помню. Вы руководили там военным кружком и санитарной дружиной? Очень хорошо. Ну что ж, в добрый час, товарищ Иванова! Желаю успехов.
Секретарь райкома крепко пожал руку девушке. Он не заметил, что в заявлении, в цифрах года рождения головастая двойка с кляксой поразительно напоминала исправленную четверку. Он не увидел кляксы. Зато увидел честные глаза девушки, поверил ее искреннему стремлению с оружием в руках до последней капли крови защищать родную землю, родной Ленинград, К тому же девушка умела стрелять из винтовки и пулемета, оказать помощь раненому. Именно такие люди были нужны формировавшейся на заводе Кировской дивизии народного ополчения.
Комсомолку Елену Иванову зачислили в списки этой дивизии, насчитывавшей уже более десяти тысяч добровольцев-кировцев.
ЭТО БЫЛО ПОД ЛУГОЙ…
Надо
— Лена!
Крепкие руки обняли и приподняли ее над ступеньками лестницы. С лицом, опаленным войной, перед Леной стоял бывший командир разведки. Не выпуская ее из рук, он повторял:
— Да ты ли это, Лена? Живая?
И не стыдился слез, бежавших по щекам.
А вечером на квартиру к Владимиру Ивановичу пришли фронтовые друзья.
Вспоминали дни войны, товарищей, названия населенных пунктов, где летом 1941 года приняла боевое крещение Кировская дивизия народного ополчения.
— А помнишь, Лена, твой день рождения и как ты плакала, что я не пускал тебя в разведку? — говорил Владимир Иванович.
Да, она хорошо, на всю жизнь, запомнила этот день рождения. Ей исполнилось тогда ровно 18. И она-таки «выплакала» у Бескончина разрешение идти в разведку.
Это было под Лугой.
Группа разведчиков, возглавляемых лейтенантом Климовым, вышла на боевое задание. С ними шла и сандружинница Иванова. У Лены «на вооружении» была лишь ее санитарная сумка да маленькая финка из нержавеющей стали — подарок заводских комсомольцев.
Под покровом утреннего тумана отряд пробирался вдоль железнодорожной насыпи к разъезду Кчера. Внезапно раздался выстрел, затем другой. В перестрелке ранило одного бойца, Лена бросилась ему на помощь. Затем перевязала и укрыла в безопасном месте второго. Бой становился все ожесточеннее. Вдруг девушка услышала крик Пети Сорокина: «Лена, берегись!» Лена резко обернулась и увидела гитлеровца, который целился в нее. Но Петя Сорокин опередил его — он выстрелил в фашиста. Тот упал. Думая, что враг убит, Иванова подползла к лежавшему близ него бойцу. И тут фашист бросился на сандружинницу. На мгновение Лена растерялась, но затем, изловчившись, выхватила финку…
Во многих боях побывала Лена, защищая Ленинград. Раненная в одном из боев, она не покинула своих товарищей и вскоре снова возвратилась на передовую.
Когда Кировская дивизия оказалась в окружении, ополченцы отдельными группами с непрерывными боями двинулись на соединение с советскими войсками. Голодные, изнуренные бессонными ночами, они шли по болотам и лесным чащам, вынося раненых и больных. В те трудные дни маленькая сандружинница спасла жизнь не одному, а десяткам боевых товарищей.
В октябре 1941 года полк, в котором служила Лена Иванова, был переброшен через линию фронта на самолете под Тихвин.
Лена стала разведчицей. Переодевшись в гражданское платье, девушка не раз ходила в тыл врага, добывая сведения о противнике. Она участвовала во многих дерзких вылазках и диверсиях. Еще под Лугой вместе с товарищами взорвала мост через реку. В Тихвине группа, в которой участвовала Иванова, уничтожила немецкий склад с боеприпасами и продовольствием.
Но вот в конце августа 1943 года в комсомольскую организацию управления капитального строительства Кировского завода пришла печальная весть: «Елена Иванова погибла при выполнении боевого задания».