Dорого & Gлупо

Капризная Лана

– А ты что, еще и усилия прикладывала? – удивилась Наташа.

– А ты что, нет? – в ответ удивилась Оля.

– Я только приехала в Нью-Йорк, в свое первое модельное агентство, и прямо на следующий день директор повел меня в ночной клуб, а потом к себе домой.

– Ни фига себе! – вытаращила глаза Ольга, – тебе же было…

– Пятнадцать лет. А как, ты думаешь, я получила обложку Vogue? – Наташа пожала плечами.

– А мне было шестнадцать! Только обложку я не получила – это был мой одноклассник, – вдруг выдала Инночка.

– А я получила. Только не обложку,

а картину. Это был художник, которому я позировала, – призналась Алена.

– Круто! – я поаплодировала. – А у меня все было очень скучно: по достижении совершеннолетия и по большой любви. Только он не понял, что я была, ах, невинной девушкой! Пришлось самой разъяснить, на пальцах, хе-хе.

– Ничего себе скучно! – оживилась Инночка. – Как это можно не понять?

– У меня была та же фигня, – поддержала меня Настя. – Только он не просто не понял, а даже не поверил.

– А мне поверил, – засмеялась Аня. – Это был целый цирк: у меня дома, а в соседней комнате спал дедушка!

– Аня рулит! – подняла бокал в ее честь Алена.

– Оля, твоя реплика, – встряла я.

– Та же фигня, – засмеялась Ольга.

– О, сестры по невинности! – мы чокнулись. – Даже не представляю, как раньше мы обходили эту тему?..

– У нас остался Димыч, – напомнила Наташа.

Димыч поджал губки.

– Давай, давай! – раскраснелась Инночка. – Расскажи нам твою самую страшную тайну!

– Димыч, не строй из себя целку, – поддержала ее Алена.

– Ой, а может, он еще не того? – подмигнула Оля.

– Неправда! – Димыч тут же засверкал глазами.

– И это была Ульяна Цейтлина! – У Инночки, по-моему, началась истерика.

– Дим, мы не спрашиваем, КТО это был, скажи хотя бы, КАК это было, – поддержала я своего лучшего друга.

Димыч откашлялся.

– Не врать! – сразу предупредила его Ольга.

Дима с обидой покосился на нее и залпом выдал:

– Мне было тринадцать лет, я гостил с сестрой у бабушки с дедушкой. Были зимние каникулы и лютый мороз: почти минус двадцать. Согласитесь, за сто километров от Москвы эта температура очень и очень ощущается! Мы с сестрой тусовались в местной крутой компашке, там у нее был кавалер, какой-то бандит, а мне сосватали местную деваху. Она была старше меня на два года. Крупная, плечистая, эдакая бой-баба. Парням спуску не давала! Вот мы с ней бежим по заснеженной дорожке зимним вечерком. Бежали к нашим. Они ушли вперед слишком. Бежали, бежали… Не потому, что отстали, а потому что холодно очень было. Я так бежал, что поскользнулся и свалил ее с ног. Она восприняла это как шаг к действию. Мы скатились с ней в снежный овраг. Тут она и уселась на меня верхом и дала волю своим фантазиям. Было очень здорово! На морозе!! Холодно не было. Было жарко. Она все время кричала: «Еще! Еще!» Какие еще?! Когда зуб на зуб не попадает после всего этого. Чуть замедлишься, сразу мороз хватает…

Мы все просто рыдали от смеха, а Инночка вообще икала вперемешку со стонами.

Димыч рулит!!!

– Боже, как я люблю этот город! – возвела я руки к потолку, – молодой человек, счет, пожалуйста.

12 декабря

На

следующее утро я проснулась от урчания мобильного. И как обычно это была Оля. Не спится же некоторым…

– Ну что, ты мне вчера не все рассказала? – спросила я ее с ходу.

– Я беру свои слова обратно, – ответила Оля.

– Насчет девственности? – невинно уточнила я.

– Насчет твоей девственности! – парировала Оля. – Я тут подумала вчера о поведении твоего Саши, посоветовалась с братом…

– ЧТО?! – Я от шока чуть не разбила голову о спинку кровати. – Оля, ты с ума сошла – такие вещи ему рассказывать?! Да уже сегодня днем весь город будут в курсе моей интимной жизни и размера Сашиного члена! Кстати, как ты там просчитывала его размеры – до сих пор не могу прийти в себя…

– Спокойно! – вклинилась Оля. – Я не называла имен.

– И на этом спасибо…

– Я вообще сказала, что это мой поклонник.

– Дааааа?! – изумилась я ее наглости. – И с какой же это целью?

– Чтобы выяснить, какое мужское поведение считается нормальным и перспективным! – торжественно провозгласила Оля.

– Ну и что сказал великий специалист в сексуальной жизни столицы? – подъебнула я ее брата.

– Спасибо за комплимент, – приняла мои слова за чистую монету Оля. – Первое, про отсутствие поцелуев и всего остальное я поняла, но он вообще к тебе прикасается?

Я задумалась. В десять утра это было ой как нелегко!

– Ручку пожимает, под локоток поддерживает, пропускает вперед – это считается?

– Считается. Только пропускает вперед? – уточнила Оля.

– Не только, еще дверь машины открывает, если, конечно, я не ломанусь вперед сама. Ах да, без всяких намеков ждет, пока я первая сделаю заказ в ресторане.

– Отлично! – обрадовалась Оля. – Второе, ему кто-нибудь на мобильный звонит?

– Да, но не часто. Какие-то деловые звонки из-за границы, но он их быстро сворачивает, типа, звоните в рабочее время. Девицы точно не звонят, я же не дура, прислушиваюсь!

– А SMS? – уточнила Оля.

– Ни одной! Я даже поразилась, чтобы в нашем городе, да телефон постоянно не бибикал!

– Очень хорошо! Теперь слушай. Он не гей… – начала Оля.

– Это тебе брат сказал? – я нервно перебила ее.

– Нет, это я у Эрнеста уточнила.

– О боже! – я застонала. – В этом городе еще остался кто-то, не охваченный твоим энтузиазмом?

– Алена с Настей. А Димыч сам вчера сказал, что нигде его не видел. Наташа тоже – ни здесь, ни в Нью-Йорке. А Анин папа узнал через свою фракцию, чем Саша занимается.

– И чем же? – Я скрестила пальцы.

– Инвестиции в недвижимость. В Лондоне, – добавила Оля многозначительно.

– Ой! – Я оживилась. – А там как раз рост цен!

– Ты пока на цены не облизывайся, – осадила меня Оля, – потому что брат сказал, даже если все тип-топ: прикасается, двери открывает, мобильный молчит, да еще он практически не местный, то пока не нужно спешить натягивать кружевное белье и зажигать свечи. Нужно протестировать его.

– Что значит «протестировать»? – удивилась я. – Он же не новая «бэха».